Игры богов

Комнату им дали только одну, хотя и просторную довольно. Кроватей в ней было две, одну они без разговоров уступили Берту – видно ж, что благородный, хоть и молчаливый, а вторую решили поделить просто: первую ночь на перине спит Ли, вторую – Март. Помывшись с дороги, они заказали обед в комнату. Точнее, Ли заказал. Берт слегка удивился, но не возразил, ему вообще все равно было, не закажи они обед, он бы и не вспомнил, что даже в тоске есть надо, а Март смекнул, что Ли хочет поговорить. И не только с Мартом.

Март уплетал наваристую уху и жареную на гусином сале картошку с луком, запивал элем и боялся думать о том, какую тему для разговора выбрал Ли. Незачем бы это обсуждать, хотя бы просто потому, что ничегошеньки от них не зависит, ничего они не в силах изменить, как под тем обстрелом горящими каменюками, только вжаться в землю и гадать, пронесет или не пронесет… Хоть в прямом смысле, хоть в переносном. В прямом вот пронесло, в переносном, слава богам, нет, но Марту казалось, что он был к этому близок.

– Что, не доводилось прежде такое есть? – спросил Ли, приподнимая на вилке кольцо плохо прожаренного лука. – Я тоже не люблю. Только выбирать не из чего, а тело надо поддерживать в хорошем состоянии. Для этого оно должно быть отдохнувшим и сытым. – Подумав, он добавил: – Хорошо, если еще и мытым. Но если ты будешь нос воротить от еды, ты можешь ослабеть, и это подведет тебя в бою.

– Да, – согласился Берт, – понимаю. Прости. Я и правда не привык…

Март смолчал, потому что все еще помнил времена, когда картошку с луком, да на сале считал лакомством. Картошка у них была постоянным блюдом, но чаще всего вареная, потому что жарить было не на чем. Папеньке денежка была нужна на водку, потому не было в доме даже постного масла, а уж гусиный жир… Когда отец драл его особенно сильно, сестры отдавали ему по половинке картофелины, и вечноголодный Март чувствовал себя почти на седьмом небе… какое-то время. Он очень быстро рос, потому и хотел есть всегда. Даже встав из-за стола. Хотя семья, по большому счету, не голодала – овощи непременно в доме были, потому что у матери родня жила в деревне, да справно жила, помогали: овощей с осени полный погреб навозили, и картошку, и капусту, и всякие прочие, мать тогда морковку варила и толкла, и так это было вкусно, так сладко… Март до сих пор любил вареную морковку, а Ли вот нос воротил. Лук ему, видите ли, крупно нарезан… А он и вовсе, может, не нарезан, а слегка порублен, чтоб не возиться.

– А уха неплохая, – смилостивился Ли, глянув на Марта.

– Двойная, – пожал плечами Март и потом объяснял непонимающему Берту, что такое двойная уха. Еще попробует, если мимо хороших рек идти придется. Мелочи рыбной и в ручье можно начерпать, но благородная рыба водится только в большой воде.

Хромая и страшная служанка унесла пустые тарелки, потом принесла заштопанную куртку Марта, получила серебряную монетку и так обрадовалась, что готова была в благодарность себя предложить всем троим. И будь она посимпатичнее…

О боги, он готов думать о чем угодно, только не о предстоящем разговоре! Он смотрел на Ли, понимая, что смотрит жалобно, но ничего не мог с собой поделать, только умолял внутри: Ли, не надо, не затевай, не стоит… Ли умел понимать Марта и умел делать вид, что не понимает. Ли, не нужно, Ли, я тебя прошу, я редко тебя прошу, ты же сам говорил: непроизнесенное не исполнится…

– Ну что, Берт, мне кажется, что нам стоит обсудить кое-какие аспекты нашего путешествия.

– Если ты о Лумисе, то мне известно о нем немногим более. Знаю только, что он сам выбирал себе спутников. О цели я знаю тоже мало. Что с тобой, Март?

Март немедля придал лицу удивленное выражение: со мной? а ничего, тебе примерещилось, эль, должно быть крепковат оказался. Ну почему так отчаянно трусит-то, ведь никогда не был особо пуглив, даже в детстве слыл отчаянным, как раз Ли долго и упорно прививал ему благоразумие…

– Только не говори мне, Берт, – протянул Ли, словно утомленный очевидной глупостью собеседников, – что ты не задумывался над тем, что такое Лумис. Если уж даже Март пришел к определенным выводам… Нет, ты неправильно меня понял. Март кто угодно, но не дурак и никогда дураком не был, но он по природе своей не тот, кто доискивается до сути вещей.

– Что проку от наших догадок? – с горечью спросил Берт. – Что проку от определенных выводов, если это все равно догадки?

– Никакого проку, – согласился Ли, разваливаясь на неудобном стуле, словно в роскошнейшем кресле. – Особенно если учесть, что наши догадки явно совпадают, но я бы не стал уверять, что Лумис привелнас к этим догадкам. Он был бы и рад, если б мы считали его просто… хм… ну, например, чудаком, решившим перешерстить все запретные места королевства… и возможно, не одного. И знаешь, Берт, я из одного только любопытства готов с ним идти и дальше… Давай сделаем вид, что нас с Мартом не держат кольца, а тебя не держит то, что держит. Я бы и дальше пошел. А ты?