Игры Богов. Любовь, Ненависть и Месть

– А он где? – удивляется мужчина, а про себя думает: « Странно как то. Ведёт себя, будто ничего и не лучилось.»

–В соседний род уехал. С утра ещё. Я сразу и пошла искупаться.

–Одна?

–Ну да. Ваши девушки меня не особо. Да мне и не нужно. А ты – то как здесь?– подойдя к нему ближе поинтересовалась Йорка.

–Да я, – начал было отвечать Кантимир, но в последний момент решил промолчать об его странной встрече с обезумившей Кайрой, и просто продолжил, кивнув на лежащую недалеко тушу лани, – охотился вон и решил понырять немного. А тут ты. Голая. На берегу. Чего случилось – то?– с интересом заглядывая ей в глаза, спросил он.

Девушка пожала плечами и, нагнувшись, подняла с песка мокрую куртку:

– Подскользнулась, видимо. Камни тут… Мокрые да гладкие. Ну и … упала, наверное.

«Память отшибло, что ли? Не может быть так просто, – подумал охотник, вспоминая бегущую с безумным взглядом Кайру.– Нет. Что – то здесь всё таки произошло. Но вот что?»

– Ты это, замёрзла совсем. На вот, накинь, – протянул он свою куртку дрожащей девушке, – а свою просуши на ветру. Солнце ещё теплое, быстро просохнет.

Глава 20

Глухой многократный стук, раздавшийся на крыше, разбудил обнимающего молодое женское тело Мясника. Открыв глаза, он посмотрел на потолок.

Тук-тук-тук-дзынннь!

Что –то упало между дощатыми перегородками.

Мясник, убрав руку утомлённой от безудержных ласк женщины со своей груди, встал и, накинув длинную рубаку поверх волосатого пузатого тела, поспешил к выходу.

Оттуда доносились редкие крики разбуженных шумом людей и странные звуки, напоминающие удары камней по мостовой.

Приоткрыв дверь, мужчина тут же отпрянул назад в ужасе от открывшейся перед его глазами картины.

То тут, то там с неба прямо на дома и головы людей падали горящие камни и, взрываясь от соприкосновения с землёй, разлетались осколками в разные стороны, калеча и убивая старающихся укрыться от них жителей города.

Мужчины и женщины…

Лежащий в луже крови с раздробленными ногами ещё недавно так умело жонглирующий торговец фруктами и растоптанные чьими – то безжалостными ногами остатки апельсинов, испускающих последние капли ароматного сока.

Женщины и дети…

Схватившийся за окровавленную голову старик, сидя раскачивающийся из стороны в сторону.

Две бродячие собаки, опьянённые запахом палёного мяса и крови с остервенением, не обращая внимания на рушащийся вокруг них мир, копошатся клыкастыми мордами в животе мёртвой женщины, вытаскивая связку кишок и злобно рыча друг на друга. Голый младенец выползает из-под её безжизненной руки и, судорожно всхлипывая и даже не имея сил кричать, ползёт по растекающейся под телом матери луже крови.

Бегущий прямо на ребёнка мужчина готов вот-вот раздавить малютку, и его широкая ступня уже занесена над только начинающим свой жизненный путь тельцем…

Резкий толчок отбрасывает его в сторону и сильные руки пробегающей мимо женщины на ходу подхватывают младенца и крепкие ноги уносят прочь от страшного места.

Прямо через дорогу пылает лавка ювелира и тот, прижимая к груди остатки своего сверкающего добра, вылупленными от ужаса глазами молча стоит перед ней на коленях, наблюдая крушение своего маленького мира.

Пробегающий мимо него паренёк увернулся от пролетающего рядом камня и так сильно толкнул ювелира, что тот упал, рассыпав груду драгоценных камней и золотых побрякушек. Сверкающим ручейком покатились они по горящей земле в сторону от своего бывшего владельца. Паренёк протянул руку, что бы загрести несколько катящихся камешков, но тут же был отпихнут ударом широкого каблука разорённого ювелира.

–Не трожжжжь…– злобно прошипел он над ухом юноши и, сильно оттолкнув его, навалился всем своим телом на разбросанные по земле сокровища, руками подгребая их под себя.

–К морю!– услышал Мясник чей то призывный голос и посмотрел в его сторону.

Высокий крепкий мужчина, несущий на своём горбу вцепившегося в его шею мальчика лет семи, оглянулся в бегущую за ним толпу и замахал руками:

–К морю давай! На корабли!– И быстро побежал вперёд, словно не чувствуя за спиной ношу.

«К морю…» – Как-то отчуждённо подумал Мясник и посмотрел в центр города.

Там, в центре полыхающего города, на высоком холме, тёмной мощью чернел не тронутый пламенем дворец Владыки.

«Бежать», – снова подумал он, ощущая, как всё нутро его сжимается от предчувствия неизбежной утраты всего нажитого благосостояния. Ему плевать на жизнь. Зачем она, если рядом не будет куска сочной баранины, чарки доброго вина и пары золотых монет?

–Что это?– услышал Мясник у своего уха голос любовницы, но не успел ничего сказать, как за спиной раздался оглушительный взрыв и он, вытолкнутый из жилища ударной волной, пролетел головой вперёд и упал лицом на горящую мостовую.

В сторону песчаного берега, окаймлённого верхушками кучерявых деревьев, подгоняемая чёткими взмахами гребцов и разрезая ровную гладь моря, быстро плывёт узкая длинная лодка, до верху груженная пустыми корзинами и курдюками.