Игры Богов. Любовь, Ненависть и Месть

В двух её бесконечно глубоких зрачках отражается испуганный, но старающейся не терять выдержки Капитан. Огромные глаза вплотную приближаются к его лицу и мужчина может видеть, как стайки мелких рыбёшек косяками проносятся от её переносицы к щекам, а затем ниже, теряясь в волнах её груди. Мелко переливающаяся рябь прозрачно-голубого тела пробивается золотистыми лучами выглядывающего из-за туч солнца и перламутровой радугой возноситься выше, короной накрывая взлохмаченную голову.

Женщина вытягивает губы трубочкой и нежно свистит.

Волна тёплого ветра, смешанная с нежными трелями окутывает Капитана и он отводит зажмуренные в страхе глаза в сторону.

«Живи пока», – слышит он тонкий свист в глубине головы и…

Тишина…

Безветрие…

Открыв глаза, мужчина видит, как безмолвно смеющаяся богиня расползается по морской глади и бесследно исчезает в пучине её синевы.

В большой хижине Стриборга душно от выкуренных в большом количестве мятных трубок. Вытесненный прохладой, идущей от земляного пола, дым поднимается выше и клубится под куполом крыши, вытекая в узкое отверстие. Тихо потрескивая, огонь очага расползается огненно-красными языками по сухим брёвнам, пожирая их плоть и превращая в безжизненные чёрные головешки.

В тесноте от множества находящихся в избе людей, кажется, и яблоку негде упасть. Представители десятков родов иирков, разбросанных по всей северо-западной тайге, собрались в одном месте, что бы обсудить плохие новости Ведуна. Стриборг, как старейший из них, имел честь принимать их всех в своём доме.

Лучший охотник племени Ратибор тихо стоял в стороне, наблюдая за переговорами старейшин.

–Их армия хорошо вооружена, – заметил кто-то из присутствующих.

–Благодаря нашим друзьям с юга, – тут же съязвил Стриборг.

–Не важно, кому. Гораздо важнее, что у них выработанная годами дисциплина и сноровка.

–Наши охотники владеют не хуже ножом и стрелами и могут заманить любого зверя в ловушку.

–Сравнил! То зверь, а то – воин!

–Не вижу разницы.

– Может, ты и прав. Если разработать правильную стратегию…

–Друзья! Вы забыли про их мечи и дротики.

– В ближнем бою, думаю, от дротиков мало толку.

–А их Шаман? Вы слышали? Он же людей жрёт!

–Ничего, вот вернётся разведка, всю правду узнаем. А то, может, и бояться-то нечего!

Ратибор, у которого голова уже шла кругом от бесконечных споров и возражений, не приводящих ни к какому результату, осторожно пробирался вдоль стены к выходу.

Разрозненные роды, прекрасно существовавшие друг без друга десятилетия, не умели, да и не хотели слушать других. Каждый считал свою информацию более важной, свои действия – правильными. И как они могли идти против тысячной армии, объединённой одним руководством и одной целью?

– Нужно заслать гонца к иссидам. Они всегда были воинами.

–Да, да! Это их армия победила в десятилетней войне!

–Вспомнил! Когда это было? С тех пор их воины разжирели и если и грабят и убивают, то только случайно забредших в их места путников.

–Вместе с балтами они ходили за дальнее море и, говорят, поработили там желтокожих дикарей.

–Ну, удивил! Дикарей с каменными топорами, живущих в пещерах!

–Что бы вы ни думали, но они единственные племена, знающие хоть какой – то толк в войне.

Выйдя на улицу, Ратибор с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух. Снег продолжал густыми хлопьями покрывать землю, скрывая множественные следы у входа. Плотная пелена застилала темнеющее небо и лес, скрывая от взгляда всё, что находилось дальше вытянутой руки.

С тех пор, как Йорка легла к нему на ложе, счастливее не было человека в племени, чем Ратибор. Далеко остались в шальной молодости пьяные драки и сумасшедшие оргии. Не нужны были другие женщины и друзья – товарищи всё реже и реже видели его на своих молодецких забавах. «Да, в конец испортился парень», – думали они об оставившем их охотнике.

Спокойствие и стабильность стали его второй сущностью и мысли о сыне всё чаще и чаще стали приходить в голову.

Одно огорчало молодого человека.

Кайра.

Да, он прекрасно знал, на что способна обиженная иирка, и больше всего боялся за свою златовласочку. Но проходили дни. Кайра не только не показывала какой либо агрессии, но, казалось, не замечала ни его самого, ни его возлюбленную. И он успокоился.

Йорка, знающая секреты домоведения славличан, поделилась многими из них с местными жительницами. А те, в свою очередь, перестали смотреть на неё, как на чужую и, к великой радости Ратибора, приняли в своё общество.

Всё налаживалось.

Тишина и стабильность.

И тут. Леший бы их побрал! Тургары!

О них, тихо обитающих в своих степях, казалось все и позабыли. И, как оказалось, напрасно. Разбитые и осрамлённые, много лет они строили планы отмщения и готовились к решающей битве.

Пушистые хлопья неожиданно рано выпавшего снега застилали землю пышным ковром, сквозь который проглядывали травинки, не успевшие приготовится к столь ранней зиме.

И среди них зоркий взгляд охотника выцепил фигуру идущего вдалеке человек, мелькнувшего тёмным пятном и скрывшегося в пелене снегопада.

«И кому это дома не сидится в такую погоду?»– Подумал Ратибор и вернулся к переговорщикам.