Игры чародея, или Жезл Ниерати

— Ты про зависть, что ли? Так чему завидовать? — Бэх невинно улыбнулась, хотя и знала за собой, что частенько смотрит на новое дворянство слегка свысока. Не то чтобы, конечно, нос задирать, но одно дело император, а совсем другое — все эти выскочившие из небытия самозваные короли и герцоги.

— Тебе объяснить, чем королева Илайя хуже какого-нибудь Симраса Железнорукого? — усмехнулся в ответ Хельг. — Наверно, это и впрямь должно быть обидно. Лезешь из кожи вон, титулами с ног до головы увешан, но самого себя-то не обманешь. Вон чародеев не случайно же в особое дворянство больше не возводят. Ни в одном герцогстве.

— Пожалуй, — согласилась жрица. — Правда, и при Империи эта идея, насколько я знаю, не всем была по нраву. Хотя немногочисленные «дар» зубами за нее держались. Но мы-то не об этом.

— Не об этом, — согласился страж, уже жалея, что завел разговор.

— Нет, погоди. К сестре этих наемников сватался настоящийдворянин, а они еще и нос воротили?

— Как мне кажется, они считали себя истинными воинами, достойными славы былых героев Империи. И не сомневались, что в иные времена император оценил бы их по заслугам. А отцу не надо было ни о чем таком мечтать — он и так все имел. И при этом не был воином. А значит, в глазах этих наемников он-то как раз и не был настоящим дворянином!

— Но твоей маме ведь это не помешало? Она же любила отца? — Бэх склонила голову, подергивая в задумчивости фиолетовую ленту в косичке.

— Наверно. Надеюсь. Я ее совсем не знал. — Бэх видела, что слова даются Хельгу с трудом. — Меня взял к себе двоюродный дед. Отшельник.

Отшельник. Бэх представила себе, чего Хельгу стоило не то что поднять руку на отшельника — помыслить об этом.

— Нашел в разоренном доме. Чудом. Лет до двенадцати дед занимался мной сам, потом отдал Наставнику.

— Ты что, даже не попытался переговорить с семьей матери? — удивилась жрица. — Полагаешь, за столько лет они не остыли?

— Уверен. — Глаза Хельга сузились. — Такие не остывают. Деда они и слушать не стали.

— Но ты хоть знаешь, где они живут?

— В Катэне. У меня с ними нет ничего общего. Даже имени.

— Зачем же тогда тебе Тигр?

Высокое здание храма вынырнуло из темноты.

Бэх любила эти прочные, уверенные в себе здания, рассеянные по всей Ольтании. Точно такое же стояло неподалеку от ее дома.

— Сейчас в Катэне остался один Фанрарн. — Хельг сплюнул. — Он уже стар, из дома не выходит. А я хочу наконец увидеть свою мать.

— Так и спроси у него, где она. Едва ли Темес здесь тебе чем-то поможет.

— Он не ответит. И я для себя решил: послужу еще пару лет, скоплю достаточно денег и отправлюсь на поиски братьев матери. А там… Если мама… если ее держат в каком-нибудь поместье или монастыре, должны же они ее навещать. Ну, хотя бы изредка. А если нет, я заставлю их ответить, где они ее прячут.

— Заставишь?

— Заставлю.

Такого Хельга Бэх видела впервые. И зачем только она полезла к нему в душу…

— Ты знаешь их имена?

Выслушав ответ, девушка уверенно взбежала по серым каменным ступеням и скрылась в храме.

Страж остался ждать в сквере напротив. Удивительно, насколько извилисты иногда бывают человеческие судьбы, подумал он. И не только человеческие.

Ему пришел на память вчерашний разговор. Последний перед Майонтой.

— У вас что, вообще не принято говорить о прошлом? — спросила тогда Мист. — В свое время, когда мы с Хагни работали на пару, дня не проходило, чтобы ребята вокруг не вспоминали какие-нибудь истории. «А помнишь того чудика, который мечом пытался побриться?» — «Нет, ну как ты тогда грифона разделал — он и крылом махнуть не успел!» А вы…

— Ну почему же, говорим иногда, — ответил за всех Мэтт. — Вот Айвена с Терри давеча поминали. Словом, на память не жалуемся.

— А до того, как вы стали талиссой? — не отставала чародейка.

— Кто хочет — рассказывает, кто нет — молчит. Мы друг друга не неволим. Я, скажем, не шибко люблю века ворошить.

— Да и вообще, драками и шрамами хорошо перед девочками хвастать, — поддержал гнома Торрер. — А бой — сама знаешь, что такое. Если правду рассказывать, малоаппетитно будет, а врать, когда кругом все свои, тоже как-то не с руки.

Хельг бы и сам ничего не ворошил, но иначе…

Он не сказал Бэх, что на самом деле ездил в Катэну. Очень давно, лет шесть назад. Пытался поговорить с дядьями.

Его не пригласили и на порог. Слуга высокомерно процедил, что почтенные господа знать не знают никакого господина айн Лейна и не стремятся свести с ним знакомство.

А у ворот, в теньке, стояли охранявшие дом наемники. И ждали, что, сорвавшись, он пустит в ход меч…

— Уснул? — Бэх присела рядышком на скамью.

Откуда Лентал узнал, что она обязательно заглянет здесь в храм Тигра? И что за странное послание — никаких объяснений, только одна просьба. С ним что-то случилось? Должно случиться?

Появиться перед ним прямо сейчас? Хороша она будет, если Лентал где-нибудь на званом ужине или на синклите.

Паникерша. Жил же он как-то без нее почти три десятка лет.

Заметив, что Бэх дрожит, страж накинул на нее свой плащ. Девушка благодарно улыбнулась.