Игры для вечеринки (ЛП)

— Тут идеальное место, чтобы снимать ужастик, — сказал он, одной рукой пытаясь зачесать назад непослушную прядь. — Огромные залы, загроможденные старой мебелью. Длиннющие темные коридоры, петляющие туда-сюда. По идее это летний дом. А на деле — тоска и мрак кромешный. — Он показал пальцем. — Видишь все эти огромные окна? Так вот, даже в солнечные дни кажется, что свет не проникает внутрь от слова «совсем».

— Странно.

Его глаза расширились.

— А еще длинные жуткие тени повсюду. Причем кажется, будто движутся они сами собой. И я постоянно слышу жуткие завывания с чердака.

Я засмеялась.

— Ты сейчас просто пытаешься меня напугать, не так ли?

Он ухмыльнулся:

— Думаешь?

Моторка треснулась о деревянный причал. Несколько ребят вскрикнули от неожиданности. Эрик сделал вид, будто свалился со своего сидения, и плюхнулся задницей на палубу. Он и впрямь совсем как пятнадцатилетний мальчишка. Вроде бы славный малый, а в сущности — большой ребенок. Непременно хочет быть в центре внимания.

Керри помог ему подняться на ноги. Рэнди спрыгнул на причал и привязал катамаран к свае. Мы стали выбираться на пристань. От висевшей в воздухе водяной пыли лицо мое было холодным и мокрым. Я глубоко вдохнула, втягивая сладкий аромат листвы.

— До встречи, ребята, — сказал Рэнди, помогая Эйприл слезть с моторки. — Антонио и Мигель отведут вас к дому.

Антонио был высокий, худощавый молодой человек с маленькими темными глазками, острым носом, блестящей булавкой в ноздре и черными волосами, стянутыми на затылке в «конский хвост», спадающий по спине. Чернокожий Мигель был постарше, ростом пониже, упитанный, с широким лбом, а волосы его были обильно тронуты сединой. На обоих была униформа — строгая черная рубашка, черный галстук и черные брюки. У обоих к нагрудному карману крепились именные бейджики.

— Должно быть, новые, — прошептал мне на ухо Эрик. — Обоих вижу впервые. Ну да на Фиаров должна работать уйма народу.

— Но дом же был закрыт, верно? — сказала я. — Они просто открыли его для вечеринки.

Эрик кивнул. Он кинулся к Джине и обнял ее рукой за талию.

— Я смотрю, ты только на меня и глядишь, Джина. Глаз отвести не можешь, да ведь? Может быть, мы с тобой ускользнем потом ото всех? Может быть, прогуляемся по острову, любуясь красотами здешней природы? Любишь ли ты природу, как люблю ее я?

Она засмеялась.

— Вот именно что «может быть», Эрик.

— Это стоит понимать как «да»?

Джина покачала головой.

— Может быть — это «нет».

— А по-моему — «да», — сказал Эрик.

— Нет.

— Буду считать, что это значит «да».

Небо снова померкло, и в воздухе разлилась прохлада. Позади нас катамаран то приподнимался на воде, то с плеском опускался снова, когда волны с силой бились об узкий причал.

— Так, ребята! Пойдемте в дом, пока не начался дождь! — провозгласил Антонио. В его голосе проскальзывал легкий иностранный акцент. Я решила, что итальянский. Он показал на земляную тропинку, уходившую от берега сквозь заросли высокой травы. — Это кратчайший путь через лес. Смотрите, держитесь тропы. Здесь полно змей.

— Каких именно змей? — спросила Патти.

— Таких, с которыми ты не захочешь встречаться, — ответил Антонио.

Все направились к тропинке. Я остановилась, услышав пронзительный крик.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рэнди упал. Одна нога его угодила в петлю каната, и он, издав еще один вопль, грохнулся на причал. Я ахнула, когда его голова с отвратительным стуком ударилась о толстую бревенчатую сваю.

Его белая фуражка шлепнулась на настил донышком вниз. Руки бессильно повисли, и Рэнди свалился в бурлящие воды озера.

Визжа и вопя в испуге, мы гурьбой кинулись к пристани. Антонио и Мигель уже стояли на коленях, вглядываясь в воду. Они замахали на нас руками, пытаясь отогнать назад.

— Ничего с ним не станется! — прокричал Антонио. — Он хороший пловец!

— Все назад! — скомандовал Мигель. — Назад!

Никто не сдвинулся с места. Мое сердце отчаянно колотилось. Я пыталась отдышаться.

А потом я сдавленно вскрикнула: на колышущейся поверхности воды вдруг возникло ярко-алое пятно. Оно стремительно расплывалось, обагряя волны.

— Кровь! Это его кровь! — завизжала Джина.

— Где он?! Почему не всплывает? — кричала Делия.

Все это время я стояла, не дыша. Усилием воли я заставила себя вздохнуть. В ногах разлилась противная слабость.

Рэнди нигде не было видно.

Антонио отчаянно замахал руками.

— Марш в дом! Все! Мигель, отведи их в дом. Я с этим разберусь. Вы все, а ну-ка живо! — Он скинул туфли и начал раздеваться.

— С ним все будет хорошо. Рэнди будет в порядке, — твердил Мигель. Он раскинул руки и принялся лихорадочно теснить нас прочь от пристани. — Пойдемте, все. Антонио его вытащит. Не волнуйтесь. Заверяю вас. Не волнуйтесь.

Делать было нечего. Вслед за остальными я направилась к тропинке, ведущей к дому.

Но, уже сойдя с пристани, я все-таки обернулась. И увидела воду, переливающуюся багрянцем, кровь, расходившуюся по волнам вокруг причала. И никаких следов Рэнди… только кровь Рэнди густыми клубами поднималась из глубины.

10

МЕРТВЕЧИНА