Игры для вечеринки

Брендан хочет, чтобы я была его партнершей.

Ведь знала же, что это будет потрясающая вечеринка!

Рядом со мной вырос Эрик.

— Рэйчел, кто твой партнер? Хочешь махнуться с Джиной? Джина меня не любит. Ты и я, а?

— Это вряд ли, — сказала я. — Мой партнер — Брендан.

Эрик распахнул глаза. И крикнул:

— Эй, Брендан, так нечестно! Тебе нельзя играть! Ты уже знаешь, где все запрятано!

— Нет, я не знаю, — отвечал Брендан. — Я не прятал предметы. Этим занималась прислуга, еще до нашего приезда. Я, как и ты, не имею ни малейшего понятия. Честно. Я не знаю, где что спрятано.

Некоторые ребята недоверчиво заворчали.

— Брендан, кто твой партнер? — спросил Паукан.

— Рэйчел, — сказал Брендан.

— У-у, Брендан, решил затащить Рэйчел на чердак? — сказала Делия.

Это вызвало очередной взрыв хохота. Я почувствовала, что краснею.

— Нет. Это я его на чердак затащу, — сказала я. Шуточка была так себе. Тем не менее, она вызвала улыбку у Брендана.

— Что ж, ребята, разбивайтесь на пары. Встретимся через два часа, — сказал Брендан. — Команда, собравшая наибольшее число пунктов, выигрывает. Если кто заблудится, зовите на помощь. Вероятно, вас никто не услышит. Но хоть выкричитесь.

Он направился ко мне, но Керри преградил ему путь.

— Брендан, живой тарантул? — спросил он, помахав листком. — Как прикажешь нам с Делией его нести? Голыми руками?

— Да он еще малыш, — сказал Брендан. — И сидит в стеклянном контейнере.

Эрик и Джина сгрудились вместе, пробегая глазами по списку.

— Эти вещи спрятаны по всем этажам? — спросила Джина.

— Везде, кроме подвала, — ответил Брендан. — Подвал набит принадлежностями для отдыха. Так что мы им не пользуемся.

— Минуточку! Брендан, пока мы еще не начали, можно вопрос? — сказала Эйприл. Все взгляды устремились на нее. Она держала список в одной руке. — у тебя в списке есть дохлая белка?

Брендан нахмурился:

— Что, прости?

— Дохлая белка, — повторила Эйприл. — Потому что я уже дома получила одну. Дохлую белку прямо в кровать. Это часом не входит в твою игру?

Брендан разинул рот.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, Эйприл. С какой стати здесь быть дохлой белке?

— Мне достался дохлый енот, — сообщила Джина.

— Мне тоже! — крикнула Патти, прежде чем я успела вставить хоть слово.

— Интересно, все гости получили дохлятину? — спросила Эйприл.

Брендан часто заморгал, лицо его было напряжено, словно он пытался что-то сообразить.

— Я не получал, — заявил Керри.

— Я тоже, — в один голос откликнулись Эрик и Паукан.

— Я… Я об этом ни сном ни духом, — сказал, наконец, Брендан. — Поверить не могу. Правда. Думаете… думаете, кто-то пытался испортить мою вечеринку? То есть… кто-то хотел, чтобы вы обвинили в этом меня?

— Ты говоришь правду? — требовательно спросила Патти.

— Разумеется, я этого не делал, — заявил Брендан. — Еще чего. Это ж кошмар. Да и где бы я взял падаль? Я что ее, по-вашему, коллекционирую? Как, интересно, я бы принес ее в ваши дома?

Все заговорили наперебой.

— Наконец, зачем бы мне это делать? — перекрикивал общий гомон Брендан. — Зачем мне выкидывать такие штучки накануне своей вечеринки? Я… поверить не могу, что кто-то такое сделал!

Но вдруг он изменился в лице. Он будто оцепенел. Глаза его широко раскрылись, и он издал горлом булькающий звук.

— Брендан? Ты в порядке? — воскликнула я. — Ты что, подавился?

— Боже правый, — прошептал он. — Не может быть. Не может быть.

В комнате стало тихо. У Брендана дрожали руки. Он схватился за край стола, чтобы удержаться на ногах.

— Двоюродная прабабушка Виктория, — срывающимся голосом произнес он.

Мы подошли поближе. Я с трудом разбирала его слова.

— Разве я никогда не рассказывал вам о папиной двоюродной прабабушке, Виктории?

Никто не ответил. Эрик бросил на меня вопросительный взгляд: мол, что это с ним?

Брендан взял со стола бутылку воды и долго хлебал из горла. Затем повернулся к нам.

— Эту историю рассказывал нам отец. Видите ли, Виктория Фиар унаследовала этот дом много лет назад. Не знаю, когда именно. По словам отца, это была весьма своеобразная личность. Она не любила людей. Она ни с кем не общалась. Долгие годы она жила здесь совершенно одна.

Брендан допил воду и кинул бутылку на пол.

— В жизни Виктории имелась одну-единственная отрада. Это была таксидермия. Кто не знает, это набивка чучел из мертвых животных. Она собирала животных сотнями. Без преувеличений. Сотнями. И все свое время она проводила в своем таксидермическом кабинете, набивая животных, собирая их по частям, устанавливая на подставки. И…

— Какое отношение это имеет к тому, что случилось с нами? — перебила его Эйприл.

— Я как раз к этому подхожу, — ответил Брендан. — Тут-то и начинается самое странное. Время от времени ей наносили визиты и другие члены семейства Фиар. Предполагалось, что летний дом предназначен для отдыха всей семьи. Однако Виктория не имела ни малейшего желания с кем-либо его делить. И не раз, по словам отца, гости обнаруживали у себя под одеялом мертвых животных. Таким диким способом Виктория давала гостям понять, что им здесь не рады.

Эйприл открыла рот, чтобы что-то сказать, но промолчала. Никто не проронил ни слова.