Игры двойников

Я встряхнул комбинезон – из карманов вывалились конфетные скорлупки, кусок композита и расческа. В ботинках – ничего. Нет, так не пойдет! Надо использовать технику! Я выпустил из локатора на рукаве облачко нанопыли. «Миражный синтезатор, кристаллы, записи.» Нежно поблескивающие пылинки закружились под потолком, расплылись по комнате, скользнули по стене и скопились блестящим туманом в нижней части поднятой в стену постели. Я нажал кнопку, и узкая койка, напоминающая медицинское морфоместо, откинулась, открывая нишу в стене. Пылинки-датчики тонкой струйкой скользнули к дверце в темной нише. Ага, тут еще один шкаф! Дверца шкафа открылась по первой же команде, а в углублении за ней зажегся свет.

Снова россыпи кристаллов, кучей сваленные распечатки, поверх них – упаковка со сладким печеньем. И никаких следов микрокомпа. Должно быть, датчики приняли кристаллы за электронную технику. Неужели Нина потеряла его в лесу или у нее его кто-то отобрал? Так. Нина не только была инженером от бога, у нее совершенно не было инерции мышления. Она никогда не думала так, как все, а рассматривала все с какой-то другой, необычной стороны. Что необычного можно придумать с микрокомпом?

Может, она положила его на самом видном месте? Народная мудрость говорит, что это надежнее всего. Я перевернул кучу распечаток на столе, переворошил все кристаллы, осмотрел полки и стулья. Ничего! Как могла думать Нина, когда болезнь уже брала свое в ее сознании, и она забежала на минуту в комнату? Там, где можно было спрятать быстро и надежно, я уже смотрел. А ненадежно? Уничтожатель мусора, может быть? Конечно, его мог включить даже робот при уборке, но уборки здесь явно не было! Посмотрим. Из неплотно прикрытого клапана уничтожателя торчала прозрачная обертка от такого же печенья, какое лежало в шкафу.

Я открыл клапан. Так. Мусора немного – снова пустые обертки, скорлупки от конфет, порванная липучка от рукава рубашки и пара грязных перчаток от «Берсерка». Грязь была такая же темная, как на комбинезоне в мираже. Там микрокомп еще висел на шее у Нины. А что, если?.. Я встряхнул перчатки, и из одной вывалился прямо в обертки и скорлупки микрокомп. Вот он, тот самый, из миража – розовый корпус и лента с красно-голубыми узорами! Но в каком виде! Розовый пластик – в пятнах той же темной грязи, лента перекручена и проедена в нескольких местах кислотой, будто Нина роняла ее вместе с микрокомпом в витанское море. «Состав!» Облако нанопыли окружило микрокомп, и через секунду над моим рукавом появился мираж с картинкой и списком. На корпусе – слизь из пасти гладенца, частицы коры от черных и коричневых лиан и кусочки почерневшей кожи мозговика, на ленте в одном месте – темно-красная краска, причем не земная, а каутильская. Учитывая каутильский комбинезон, ничего удивительного. И везде, на ленте, и на корпусе – кислотная вода витанского моря.

Кажется, микрокомп роняли в воду, потом на лианы в лесу, а потом его пытался проглотить гладенец – дело естественное, если учитывать его аппетит. Но будет ли микрокомп работать после всего этого? «Последние записи, последнее принятое!» – приказал я чипу, и четкий мираж немедленно заклубился над микрокомпом. Работает! Последними принятыми сообщениями были сто двадцать выпусков московских и лондонских новостей в общей сложности за две недели. Последний был принят одиннадцатого. Грависвязь работает только в изолированных регдондитом помещениях – значит, Нина заходила к себе хотя бы для того, чтобы положить микрокомп.

Я принялся просматривать все миражи подряд. В красно-розовом облаке поплыли изображения витанского леса – мутноватые, поминутно прерываемые черно-синими помехами. Должно быть, то, что снимала Нина, было слишком близко к энергетическому колодцу, и электромагнитная автоматика принимала его воздействия.

Помех стало меньше, лес поплыл в мираже, будто Нина не спеша поворачивала объектив на триста шестьдесят градусов вокруг себя. Зачем это ей понадобилось? Насколько я знал свою бывшую начальницу, она никогда ничего не делала просто так. Чего же она хотела, когда снимала все это?

Среди клубков живых и высушенных лиан покачивались молодые розовые перья и морщились огромные темные мозговики. За ними поднимались темными колоннами стволы взрослых перьев, а выше виднелась вершина горы, сложенной из крупных округлых камней. Похоже, горка была вершиной подводной гряды, когда-то давно поднявшейся со дна витанского моря. Мощные полиморфы поднимали между камней свои зеленые спины, лианы оплетали их коричневым кружевом.