Игры хакеров

Когда он зашел в комнату, две головы оторвались от экранов с немым вопросом. Он промолчал, они все поняли без слов и продолжили заниматься своими делами. Было поздно, Оля уже ушла, и у них был третий РС, который был в его полном распоряжении. Максимус прикинул, что предстоит масса работы, потому что несколько дней он был занят организационными делами. И эта работа будет требовать предельного внимания, так как нельзя было допустить ни малейшей ошибки. Вероника его предупредила, что абсолютное большинство граждан города – американцы, и только в голливудских фильмах прославляется, что Америка – это страна равных возможностей для всех. Если американцы заподозрят, что аукцион проводит иностранец, никто к нему больше не придет. А за ним наблюдают в три глаза конкуренты, и уж они-то не упустят случая его опорочить, если представится такая возможность.

Он достал «Крокодил» и проглотил его, запив водой.

– А теперь за работу, – сказал он самому себе и забыл обо всем.

ОЛЯ

Все складывалось на редкость удачно. Единственное, что ее беспокоило, – это обстановка дома. За многие годы маневрирования она научилась чувствовать атмосферу в семье, и чутье подсказывало, что происходит что-то ей непонятное. Во-первых, мать практически перестала появляться у нее с беседами и наставлениями. Затем отец стал слишком много времени проводить дома, что было совсем на него не похоже. Более того. Отменялись еженедельные поездки в загородный дом. Такое не владение обстановкой действовало на нее раздражающе. Она все время боялась, что может произойти какая-нибудь гадость, которая сорвет ее поездку с Эммануэль, когда уже были виза, билет и деньги, за которые не приходилось отчитываться перед мамочкой.

У Эммануэль тоже все складывалось как нельзя лучше. Совместные полеты стали последней модой, и целые стаи аватаров парили над городом, демонстрируя друг другу свои способности и свои костюмы. Женщины не остались в одиночестве, и Эммануэль запустила мужскую линию. Работы было много, требовалась креативность и предельное внимание. Оля стала нервной, иногда срывалась и могла наговорить кучу глупостей, о которых потом жалела. Эммануэль тоже не особо сдерживала себя, но все обычно заканчивалось совместным косячком и фразой: «Ну а теперь пошли работать». Они были нужны друг другу.

У ребят тоже дела шли неплохо, и они были довольны. Пришло время, и девчонки им объявили, что через неделю улетают во Францию, что вызвало шок.

– Это как? – только и нашел что сказать Максимус.

Но у нее все было продумано, и Оля объяснила, как они будут пересылать оттуда свои работы для аукционов и в журнал.

– Теоретически возможно, но вопрос, как это будет происходить практически, – все еще сомневался Максимус.

Он забеспокоился, так как продажа продукции Эммануэль позволяла держать на высоком уровне рейтинг его аукциона. Витас не сказал ничего. Он полностью ушел в свои проекты, и ему было безразлично, где они будут находиться. Он работал в одиночку.

«Так. Этот пункт мы тоже прошли».

Но оставался еще ряд незавершенных дел. Она вытащила Эммануэль сделать покупки для поездки, что было трудной задачей. Перед выходом та втянула в ноздри две белые дорожки и сказала с вызовом:

– Ну, вот теперь я готова.

Она ненавидела московские магазины и тех, кто там работал.

Дальше пошел обратный отсчет дней перед отъездом, и нервное напряжение возрастало. И совсем ее обеспокоила фраза, как-то оброненная матерью в отношении дома в Сен-Тропе:

– А потом подъедем мы с отцом, и нам втроем придется пожить там какое-то время.

Слово «придется» вызывало тревогу. Мать всегда тщательно взвешивала свои слова и ничего не говорила просто так. Если придется, то сколько? А работа? Ответов она не находила, и приходилось надеяться, что все как-нибудь утрясется.

Наконец наступил день отъезда. Уже ожидая взлета, Эммануэль вдруг сказала:

– Я никогда не летала на самолете.

Это было сюрпризом для Оли. Ей казалось, что все в этом мире когда-нибудь да летали. Но когда она услышала следующее признание Эммануэль, она была в шоке.

– Я никогда раньше не видела море.

Оказывается, ее мать за все эти годы не нашла времени, чтобы хотя бы один раз вывезти дочку к морю. Оля сжала ее руку.

– Зато ты сразу увидишь самое прекрасное море на свете.

Самолет был полностью забит россиянами, летящими к солнцу и морю. Но если в первом классе компании «Эр Франс», где она обычно летала с родителями, пассажиры тихо переговаривались, намеренно не обращали внимания на соседей, то в туристическом классе «Аэрофлота» все сидели плотно прижатые друг к другу, и атмосфера была более демократичной, что предполагало общение. Уже через час после взлета к ним подвалил дяденька в возрасте и уже навеселе и спросил с гакающим говорком:

– Девчонки! Хорошо летим! Хотите налью? У нас есть.

Но Эммануэль так на него посмотрела, что он тут же снялся и побрел дальше по проходу.

– Вот козел старый, – злобно сказала она ему вслед.

Оля не стала портить ей полет и только перед самой посадкой стала инструктировать, что она должна будет делать в аэропорту Ниццы.