Игры Кришны. Кришитоши (СИ)

— Ты кто такой? — обиженно спросил меня урод. — Кто ты такой, чтобы так себя вести? Своей истерикой ты потревожил покой малыша, да так, что я с большим трудом его успокоил.

— Кто ты такой? — повторил я свой вопрос.

— Я?

— Да, ты.

— Я?

— Да, ты, — терпение мое подходило к концу.

— Я — это все те чувства, которые ты переживаешь, — заявил урод и спокойно продолжил: — Я — это весь твой ассоциативный ряд. Слаженный эмомеханизм. Я моделирую твое будущее ,с помощью инструментов памяти. Объектив — это более сложный механизм, чем ты. Ты обычная линза, через которую я получаю данные и передаю их малышу. Так было, пока ты не встретил Яну, которой стал передавать всю эмопроекцию, нарушив существовавшую ранее гармонию. А малыш словно участвовал в вашей игре. Я даже начал считать себя лишним и почти поверил в бессмысленность своего существования.

Урод прекратил говорить. Я осознавал, что все мое личное пространство занято. На какое-то время ему даже удалось убедить меня в моей ничтожности. Я принялся искать хоть что-то, что можно было противопоставить его аргументам. Он убеждает меня, что Я — это он. Да я уверен, что Я это я! Оно четко отзывается во мне.

— Как и во мне, — вмешался урод в ход моих мыслей.

Я-я-я-я. «Я» по-прежнему отозвалось во мне как мое собственное.

— А что думает малыш по этому поводу? — спросил я урода.

— Он вообще не думает. Думать — это моя задача. У нас с ним до твоего вторжения не возникало необходимости делить «Я».

Я снова чувствовал себя ничтожным. В какой-то мере мне стало даже неловко от того, что я покусился на чужое пространство.

— Если «Я» отзывается во мне как мое личное, а в тебе — как твое «Я», значит, Я — это отдельная субстанция. Во мне — ты, в тебе — малыш. А что за малышом? — спросил я урода.

— Другой мир.

— Какой? — с интересом спросил я.

— Не знаю и знать не хочу. Мне туда не попасть. Я плод этого мира. Хочешь туда заглянуть? — с насмешкой спросил урод и надменно заявил: — Очнись, придурок! Ты — это реальность этого мира, за пределами которого нет ни тебя, ни меня. Пойми, ты — нечто, зависящее от меня как изображение от кинопроектора. Нет пленки — нет тебя.

Слова урода окончательно меня уничтожили. Мне страшно захотелось со всем этим покончить. Урод продолжал что-то болтать, но я перестал его слушать. Непреодолимое чувство ничтожности постепенно проходило.

— Я — ноль. Ноль — это точка отсчета. Я середина, а ты всего лишь инструмент. Посредник между мной и малышом. Только вот услуги твои больше мне не нужны! — заявил я уроду.

— А куда ты денешься? — с хохотом спросил тот.

— Самостоятельно налажу контакт с малышом.

— Раньше этого не смог сделать и сейчас не сможешь.

— Раньше я не видел в этом необходимости. Начнем же менять уклад нашего совместного существования.

— А что ты сможешь мне противопоставить? Я управляю твоими чувствами.

— Изменим положение, — ответил я ему и начал перебирать в памяти то, что мне не нравилось с самого детства.

— Ну да. Не надорвись, — ухмыльнулся урод.

— Я-я-я-я, — протянул я и тут же услышал голос урода, произнесшего то же самое.

— Зачем ты делаешь это?

— Что?

— Повторяешь за мной.

Урод вновь протянул «Я-Я-Я», и я почувствовал с ним единство, даже на мгновение показалось, что я доминировал, но когда я замолчал, его воля вновь взяла надо мной верх.

— Так зачем ты произносиш Я, вместе со мной? Не можешь позволить мне полноценно прочувствовать, что Я это я?

Ощущение маленькой победы возвысило меня в собственных глазах. Тут же меня осенила мысль: мороженое! Я с детства к нему равнодушен, а Алекс, всякий раз заходя ко мне в гости, приносит его с собой, и мой холодильник буквально завален им.

— Только не холод! — возразил урод.

— Так значит, ты не любишь холод? Может быть, по этой причине я никогда не любил мороженое?

Осознав смысл сказанного, я испытал обиду за годы детства, прожитые без этого лакомства.

— Сейчас мы наверстаем упущенное, — сказал я и двинулся к холодильнику. Достав пломбир, я принялся впихивать его в рот. С трудом пережевывая огромный кусок мороженого, я прислушивался к ощущениям. Радость переполняла меня от осознания того, что урод внутри меня поморщился.

— Так вот как с тобой бороться! — со злым торжеством воскликнул я. — Изменим же твою природу!

— Ладно, твоя взяла. Давай покурим? — сдался урод.

— Может, еще мороженого?

— Прекрати! Можешь не курить. Только не надо мороженого.

— Ну вот! Я знаю, как влиять на тебя, и не вздумай мне перечить. А то мне придется тебе доказывать, что ты никто, всего лишь инструмент, посредством которого я движусь вперед.

Говинда

Начало пути

Марьям