Игры на острове

Флора Макферсон была из числа тех женщин, которые светятся внутренней красотой, ее синие глаза излучали тепло, а губы были нежны и красивы. Золотистые волосы, светлая гладкая кожа составляли полный контраст с густыми бровями и чувственными красными губами ее мужа. Флора Макферсон была одета в довольно старомодную вышитую голубую блузку, которая обнажала гладкие, ослепительно белые плечи и облегала грудь. Блуза была заправлена в широкую, длиной до пол-икры, юбку из ярко-синей тафты, подпоясанную широким кожаным ремнем с пряжкой. Флора Макферсон была обворожительна. Ее муж молча стоял за ее спиной, крепкая шея его неудобно нависала над воротником и галстуком, которые его душили; Макферсон подталкивал жену в комнату и в то же время опасался, что кто-нибудь осмелится к ней обратиться.

Нелл, видя, что Тэлли внезапно растерялся, вышла вперед поприветствовать новоприбывших.

— Входите, — сказала она, протягивая руку. — Добро пожаловать в Талиску. Вы, должно быть, миссис Макферсон.

Гостья улыбнулась и кивнула, быстро пожав Нелл руку.

— Флора, — произнесла она с сильным шотландским акцентом, — меня зовут Флора. Как вы добры, что нас пригласили.

— Не стоит об этом говорить, — гостеприимно ответила Нелл. — Мы очень рады, что вы смогли прийти. Нам впервые представилась возможность показать, что мы здесь сделали. У вас не было неприятностей, когда вы проходили в ворота?

— Ох, нет, нет. Мак знает путешественников. Мы просто проехали мимо.

Нелл удивилась, но предпочла не говорить об этом.

К этому времени Тэлли пришел в себя и приветливо заулыбался.

— Добро пожаловать, Флора. Какое красивое имя… Как приятно, наконец, с вами познакомиться после такого долгого знакомства с вашим мужем. Как дела, Мак?

Взяв обоих гостей под руки, Тэлли повел их к бару.

— Пойдемте выпьем. Скоро будем обедать.

Понимая, что его местные гости будут чувствовать себя неловко при столичных визитерах, Тэлли проявлял особое внимание к Макферсонам. В столовой он сел с ними за отдельный столик, что, как заметила Нелл, сильно задело мать, еле заставившую себя их поприветствовать при знакомстве.

— Я не понимаю, что они говорят, — услышала Нелл шепот Дональды, обращенный к Гэлу, — настолько сильный акцент у них.

— Но она все-таки очень красива, верно, Долл? — ответил Гэл. — Хотел бы я знать, где Мак ее нашел!

И о том же в это самое время размышлял и Тэлли. В любом обществе Флора Макферсон должна была бы приковывать к себе внимание из-за одного только синего цвета ее глаз. Они пленили Тэлли, речь которого под их благотворным влиянием становилась все деликатнее и искреннее. Ему казалось глупым рисковать, оскорбив, упаси Боже, дорогую Флору каким-нибудь легкомысленным циничным замечанием, которые он привык отпускать при друзьях.

— И давно вы женаты? — спросил Тэлли, пока они ждали первый кулинарный сюрприз Калюма. На каждом столике лежало написанное от руки меню, в котором отмечалось, что их ожидает нечто под названием «Буйство Талиски», за которым следует «Крем де Калиш» и «Омар «под вопросом» — последний должен был быть назван после того, как бабушка Кирсти попробует и попытается определить его алкогольный ингредиент.

— Уже десять лет, — ответил Мак, а Флора под изучающим взглядом Тэлли молчала, словно проглотила язык.

— Должно быть, у вас тогда еще была детская косичка, — притворно-недоверчиво заметил Тэлли, желая ей немного польстить. Он улыбнулся, и Флора все это восприняла, как наивная школьница, и прикрылась ладошкой. При этом ее глаза бесподобного цвета ляпис-лазури превратились в глубокие озера, в которых, подумал Тэлли, и утонуть будет блаженством.

— Нет-нет, — возразила Флора.

— Стыдно тебе, Мак, — ты ее вытащил прямо из колыбели, — настаивал Тэлли.

— Все было совсем не так, — возмущенно ответил Мак. — Флоре было восемнадцать лет, когда мы познакомились, она уже работала со своим отцом на ферме.

— Где же? — поинтересовался Тэлли, внезапно почувствовав к фермам непреодолимый интерес, хотя прежде его это совершенно не интересовало.

— На Лисморе, — сказал Мак. — Порт Рэмсей. Я туда обычно выбирался рыбу ловить. Это хорошая защищенная гавань.

— Что же, она в самом деле защищала красавиц. — Тэлли не шутил. Для него Флора была Мадонной. А никто не поддразнивает мадонн и не спрашивает, есть ли у них дети. Тэлли никогда не слышал, чтобы Мак упоминал о детях.

Тут Либби предстала перед ними с «Буйством Талиски» — тающим во рту рулетом, начиненным грибами и куриной печенкой и окруженным пюре из зелени, которая уже выросла среди весенних трав, дико растущих на острове. Калюм посылал Крэга нарвать их на рассвете, будто он был учеником знахаря.

— Мать Флоры умерла, когда ей было пятнадцать, — сказал Мак, дотронувшись на мгновение до руки жены. — Ей было очень одиноко на Лисморе с отцом. Потом он не мог там оставаться тоже, когда она уехала. Сейчас он в Оубене, живет со своей сестрой.

— Мак следит за фермой, — сказала Флора, улыбнувшись мужу. — Он частенько ходит на Лисмор, а я никогда там не была. Не терплю его.