Игры на острове

Ричарду, со своей стороны, всегда не хватало контакта с учеными-коллегами. Поразузнав о водоснабжении Талиски и проанализировав, каковы могут быть химические причины ее мягкости, он как бы получил толчок для дальнейшего изучения окружающей среды и (во время прогулки по берегу моря) заметил среди скал кучи выброшенных волной черных морских водорослей. При дальнейших расспросах Ричард выяснил, что только на этом участке берега такое изобилие водорослей и что компания под названием «Маритима» (за несколько миль отсюда вверх по побережью) построила фабрику по производству продуктов из водорослей, и, не говоря ничего жене, Ричард позвонил в управление компании и организовал себе экскурсию.

Артимис увидела, как «БМВ» въехал на подъездную дорожку, когда она уже возвращалась с прогулки, посвежевшая, но окончательно решившая уехать. Клоуверы заказали номер на неделю, но Артимис решила, что и пяти дней достаточно. Они попытались наладить отношения, но у них ничего не вышло. Однако ей пришлось этот вывод оставить, ибо, войдя в их апартаменты, она увидела на красивом лице мужа такую радостную улыбку, какой не видела уже много лет. И расслышала, что за закрытой дверью в ванной наливается джакуззи.

— У меня для тебя сюрприз, — сказал Ричард, опережая вопрос, где он был. — Смотри! — И он, почти как фокусник, поднял над собой белый пластмассовый тюбик, в котором было темное вязкое вещество, как будто даже слегка фосфоресцирующее.

С языка просилось «Где тебя черт носил?», но Артимис заинтересовал предмет в руках мужа, и она даже не знала точно, как прозвучал ее вопрос, но это не имело никакого значения, потому что Ричард был поглощен своей новой игрушкой.

— Это называется «альгина», и я уверен, что она произведет революцию у нас на производственных линиях. Пойдем-ка — мы сейчас попробуем!

Воздержавшись от резких комментариев, Артимис шагнула вперед, чтобы понюхать содержимое упаковки. В противоположность ее довольно неприятному бесформенному виду, у альгины был свежий, солоноватый запах, напоминавший о морском пляже или о ветре, который только что во время прогулки шевелил ее волосы.

— Пахнет Талиской, — сказала Артимис, заинтересовавшись, сама не зная почему.

— Ничего удивительного, ее ведь делают из морских водорослей.

И Ричард отнес тюбик в ванную комнату, где закрыл краны, а тюбик положил на биде.

— Раздевайся.

Он уже сбросил блейзер и легкие шерстяные брюки, которые надевал для посещения фабрики, и швырнул их через дверь ванной. Они пролетели мимо стула, на который он метил попасть, и упали на пол.

Артимис глубоко вздохнула и подняла брюки, по привычке аккуратно расправив их на кровати. Ее стремление к совершенству означало также, что она была фанатично аккуратной.

— Что именно ты имеешь в виду? — спросила Артимис, подавляя свое раздражение. Веселость Ричарда столкнулась с ее чувством противоречия. Наконец-то она поняла, за какого непредсказуемого, эксцентричного мужчину вышла замуж — с диким блеском в глазах и рассыпавшейся шевелюрой. А судя по тому, как быстро Ричард снимал одежду, он снова превратился в того великолепного любовника, обожавшего женскую кожу, которым когда-то был.

— А что, тебе кажется, я имею в виду? — весело закричал Ричард. — Сейчас время любви! Я хочу всю тебя натереть альгиной, потом ты меня натрешь альгиной, и мы увидим, подействует ли она так, как должна.

Артимис удивленно посмотрела на него, а потом, не сознавая, что делает, начала стягивать через голову свитер.

— А как она должна подействовать? — Ее вопрос прозвучал приглушенно.

— Предполагается, что она повысит чувствительность кожи, стимулирует кровообращение и вызовет сумасшедшую страсть! — заявил полуголый Ричард, стоя у двери в ванную с упаковкой в руке. Сейчас он напоминал капризного мальчика.

Как только Артимис переступила через джинсы и сняла лифчик и трусы, другая, более скрытая часть его тела тоже стала подавать дикие сигналы.

— Что-то не похоже на то, что тебя нужно стимулировать и подстегивать, — сказала она, изящно изгибаясь ему навстречу. — И я не уверена, нужно ли то, что я делаю, тоже.

Артимис протянула мужу руку, но он запрещающим жестом остановил ее.

— Нет и нет, — заявил Ричард со всей строгостью. — Вначале наука, а игрища потом.

Она вздернула брови, многозначительно указала на его жаждущий любви орган и лукаво подытожила наблюдение:

— Если естество способно переждать науку.

Как бы отвечая ей, Ричард сунул палец в тюбик с содержимым и провел по всему телу Артимис этой массой. Темное поблескивающее желе образовало волнистую черную линию, удивительно контрастирующую с ее персиковой кожей, и заскользило вниз между грудью, как след медлительной улитки.

— А говорил я тебе, миссис Клоувер, какая у тебя фантастически женственная фигура? — спросил Ричард, отступая, чтобы взглянуть на дело своих рук, тогда как дело его тела с каждой минутой росло и твердело.