Игры наследников

До твоего появления у них все было не слава богу, да так и останется, когда ты уйдешь.

– Если же говорить об элективах, то могу посоветовать курс под названием «Создание смыслов», в котором рассказывается о том, как идея передается посредством искусства. Курс создан при поддержке местных музеев, художников, драматургов, театра балета и оперы и так далее. А учитывая, какую помощь всем этим людям и организациям оказывает Фонд Хоторна, думаю, курс будет для вас очень… полезным.

Фонд Хоторна? Я с трудом – причем немалым – удержалась от того, чтобы не повторить вслух эти слова.

– Для того чтобы до конца разобраться с вашим расписанием, мне хотелось бы сперва поподробнее узнать о ваших планах на будущее. Скажите мне, Эйвери, какова ваша главная страсть?

На кончике языка у меня вертелся примерно тот же ответ, который я когда-то дала мистеру Альтману. Я привыкла строго придерживаться своих планов – но раньше они были составлены исключительно из практических соображений. В те времена я решила поступить в колледж на то направление, которое обеспечит мне надежную работу. И правильнее всего было придерживаться того же курса и сейчас. Эта школа наверняка даст мне больше ресурсов, чем прежняя. Тут меня лучше подготовят к итоговым тестам, тут я смогу набрать больше баллов за успехи в учебе, здесь у меня возрастут шансы закончить колледж за три года, а не за четыре. Главное – провернуть все с умом, и тогда, даже если Зара со своим мужем перепишут завещание Тобиаса Хоторна, я все равно останусь в выигрыше.

Но доктор Мак спросила меня не о планах. А о главной страсти. Кроме того, если завещание и будет пересмотрено, мне наверняка выплатят денежную компенсацию. Интересно, сколько миллионов долларов мне предложат за то, чтобы я просто убралась восвояси? В худшем случае я просто продам журналистам свою историю, и вырученной суммы наверняка хватит на учебу в колледже.

– Путешествия, – выпалила я. – Всю жизнь мечтаю объездить мир.

– А почему? – спросила доктор Мак, остановив на мне внимательный взгляд. – Что вас так манит в чужие края? Искусство? История? Иные народы и культуры? А может, вас влекут красоты природы? Может, вы хотите увидеть горы и скалы, океаны и гигантские секвойи, тропические леса…

– Да, – выдавила из себя я. На глаза навернулись жгучие слезы – сама не знаю почему. – Все это мне интересно. Да.

Доктор Мак потянулась ко мне и взяла за руку.

– Я составлю для вас список элективов, – мягко пообещала она. – Насколько я понимаю, в ближайший год поехать за границу по обмену у вас вряд ли получится, учитывая, скажем так, уникальные обстоятельства, но у нас действуют замечательные программы, которые можно иметь в виду на будущее. Может, вам даже захочется отложить выпускной на время.

Если бы неделю назад мне сказали бы, что в моей жизни появятся обстоятельства, из-за которых я начну подумывать о том, чтобы задержаться в школе хотя бы на минуточку дольше необходимого, я бы сочла это бредом. Но ведь и школу, где я оказалась, никак нельзя назвать заурядной.

Как и мою жизнь теперь.

Глава 24

Макс перезвонила мне около полудня. Модульная система, которой придерживались в Хайтс-Кантри-Дэй, подразумевала, что у меня в расписании иногда появлялись «окна» между занятиями, во время которых я могла делать что вздумается. Бродить по коридорам. Наведаться в танцевальную студию, в темную комнату, где проявляли фотоснимки, или в один из гимнастических залов. Где именно пообедать, я вправе была решить самостоятельно. Поэтому, когда Макс позвонила мне и я метнулась в пустой класс, чтобы с ней поговорить, никто меня не остановил – никто даже не обратил на это особого внимания.

– Это настоящий рай! – сказала я подруге. – Рай. Кроме шуток.

– Ты про поместье? – уточнила она.

– Про школу! – поправила ее я. – Видела бы ты мое расписание! И список предметов!

– Эйвери, – строго сказала Макс. – Правильно ли я понимаю, что ты, унаследовав до фига лимонов долларов, хочешь перво-наперво поболтать со мной о новой школе?

На самом деле мне столько всего хотелось ей рассказать, что я даже замялась, припоминая, что она знает, а о чем я пока не упоминала.

– Джеймсон Хоторн дал мне прочесть письмо, которое ему оставил дедушка, и это настоящая головоломка, просто мозг трещит. Джеймсон считает, что я тоже сродни головоломке и меня непременно надо решить.

– Между прочим, я как раз сейчас смотрю на фото Джеймсона Хоторна, – сообщила Макс. На заднем фоне послышался шум сливного бачка, и я догадалась, что она, должно быть, в туалете – в школе, где расписание куда строже и напряженнее, чем у меня. – Должна вот что тебе сказать: я бы ему вдула!

От неожиданности я даже не сразу поняла, к чему она клонит.

– Макс!

– Да что тут такого! Просто он и впрямь выглядит чертовски вдувабельно. Да и выдувабельно, если так подумать… Любой пылесос позавидует.

– Понятия не имею, что ты несешь, – шутливо осадила я ее.