Игры настоящих мужчин. Юмористические рассказы

       В итоге «годок» загремел на губу, а корабль лишилась килограммов десяти спирта и нескольких банок пайковой икры. Именно во столько оценили потерю на базовом оружейном складе.

       Сразу же после отсидки, посоветовавшись между собой, отцы-командиры списали парня на бербазу – от греха подальше.

       Прошло несколько месяцев. Как-то вернувшись с морей, мы сидели в курилке у контрольно-дозиметрического пункта, грелись на солнышке и дымили сигаретами.

– Кореша, глядите, никак наш «годок», – сказал кто-то из ребят, ткнув пальцем в пространство. И точно. По асфальтированному покрытию, тянущемуся вдоль лодочных пирсов, в сторону КДП неспешно шествовал наш герой.

       И – «ба!». На его плечах золотились старшинские лычки.

       При встрече выяснилось, что он теперь служит на подсобном хозяйстве в качестве ветфельдшера, где, наконец, нашел свое призвание.

       Так что, никогда не знаешь, где потеряешь, а где найдешь…

Случай с коком

– Саня, ну не надо, – вяло обороняется от крепких объятий   смазливая девица  в  тонкой  репсовой  униформе.

Мордастый Саня, в короткой белой курточке  и  черной пилотке на башке,  что-то мычит    и усиливает натиск.

– О-о, – томно стонет девица, чувствуя,  как настойчивые руки  шарят за пазухой.

– Абрамов!  – орет кто-то с верхней палубы, потом звенит трап,  и на двери запертой изнутри каюты дергается рукоятка.

– Твою мать, – шипит  Саня,  отпуская  свою пассию,  и щелкает запором.

За дверью стоит   матрос в ватнике.

– Чего надо?!

– Консервированную картошку в банках привезли, – шмыгает тот носом. Куда грузить?

– Ир, обожди секунду, я щас, – оборачивается Саня к девушке,    выходит из каюты и задвигает дверь.

        Саня Абрамов, старший кок на  недавно спущенном на воду, подводном крейсере.

        А Ира, одна из малярш, работающих на нем в заводе. Том самом, который эти крейсера   делает. Ночью ожидается очередной  выход в море, и  на корабль грузят продукты.

– Так, – говорит Абрамов,  спустившись вместе с матросом в трюм. – Вот сюда и складывайте эти гребаные  банки.  Мудаки, не могли свежей привезти.

– А че мы?  – обижается  матрос. Это все интендант.

– Ладно, – бурчит Абрамов и спешит обратно в каюту.

– О-о-о, – вновь начинает стонать  Ира  в умелых руках кока.

        Возню  прерывает  громкий стук в дверь  и начальственный голос, –   открывай!

– Интендант, сука, – шепчет  девице Саня,  и  щелкает замком.

– Значит так, Абрамов, – говорит слегка заплетающимся языком возникший на пороге мичман. – Я  на склад, за деликатесами, остаешься за старшего. Ты все понял? И громко икает.

– Ага, понял, –  с готовностью кивает чубатой  головой кок.

        Как только он возвращается в каюту, в трюме  раздается  дробный грохот и чей-то вой.

– Ящик упустили, падлы, –  сокрушается Саня. – А давай  пойдем в провизионку, а, Ир?  Там  тихо и все такое.

– Давай, –  прыскает в кулак малярша и хлопает  ресницами.

        Через минуту они стоят  в аппендиксе коридора  за одной из ракетных шахт, и кок звенит ключами.

– Тэкс, –  проворачивает он запорный клинкет,  тянет  на себя глухую дверь и щелкает рубильником. – Заходи.

        В небольшом, сияющем белой эмалью  помещении, под потолком, на крючьях, висят  несколько  замороженных  говяжьих туш,  у  переборок  сложены многочисленные ящики и коробки, а посередине  стоит разделочный пень, с всаженным в него громадным топором.

– Во! – стопорит за собой рычажный запор Саня. – Как в лучших домах! – и подмигивает подруге.

        Та, ежась,   смотрит на  наросший   по углам иней.

– А это ничего, – перехватывает взгляд девушки кок. – Щас   погреемся. И достает из одной коробки  початую бутылку «Старого замка», а из второй несколько шоколадок «Аленка».

– Ах, как экзотично, – шепчет  девица и влюблено смотрит на Саню.

Потом они делают по нескольку глотков из горлышка, жуют шоколад и целуются.

– Ну что, давай? – тяжело дышит кок в пунцовое ушко.

– Давай, –  нежно мурлычет Ира и лезет рукой ему в штаны.

        ..аршему  .атросу   ..рамову  ..рибыть в  ....альный! –  неразборчиво доносится снаружи.

– А? Чего? – отлипает от девицы Саня и непонимающе пялится  в подволок.

– Старшему матросу Абрамову прибить в центральный! Кок, твою мать!!!  – через минуту более явственно разносится по громкоговорящей связи.

        -У-у-у, курвы! –  едва не плача вопит   Саня  и  бросается к выходу.  –  Ирочка, я щас! – оборачивается он к подруге, потом чмокает дверь, и слышно как в замке проворачивается ключ.

– Ты где, билат, лазиш, а?! – встречает кока в центральном разъяренный вахтенный офицер,  грузин по национальности.   – Бигом в кают-кампанию, к камандыру!

– Есть! – вякает  Саня и  чертом прыгает в люк.

        В офицерской кают-компании, вольготно устроившись в креслах,  за столом сидят командир с незнакомым адмиралом  и пьют чай с   сушками.

– Прошу разрешения, – осторожно просовывает голову в дверь кок.

– Давай – давай, Абрамов, заходи, – благодушно гудит  командир.  – Расскажи-ка нам,  как ты завариваешь такой  вкусный чай, –  и кивает на подстаканник.

– Чай? –  таращится  на адмирала Саня и непроизвольно сглатывает слюну.

– Ну да,  – значительно отвечает тот  и утирает    платком  выступившую на лбу испарину.