Игры настоящих мужчин. Юмористические рассказы

       Погода на все сто, в карманах есть немного денег – платят нам намного больше, чем сухопутным бойцам  и мы свободны, как ветер, до двадцати трех.

– Полный вперед! –   командует Жора Юркин, взблескивая на солнце старшинскими лычками и сдвигая   на затылок щегольскую бескозырку. Нас ждут великие дела!

       Для начала, весело балагуря и переругиваясь, мы направляемся в городской парк, где с интересом разглядываем памятник борцу с царским режимом Салавату Юлаеву и интересуемся у  Сашки Мингажева, не его ли это предок.

– Не-е-е, – щурит узкие глаза Сашка. Он   был башкир, а я казах.

       Затем  минуем центральную аллею, где молодые мамаши катают в колясках младенцев,  выходим на главную  улицу города с нерусским названием   Лауристини  и направляемся к Дому офицеров.

        Там, в кубическом современном здании, находятся ресторан для офицеров, кинозал, буфет, и один из танцевальных залов, который  нам разрешено посещать.  В нем уже подключают аппаратуру и настраивают  электрогитары несколько  чубатых моряков с бербазы.

– Жорка, Сашка! Здорово черти! – внезапно  раздается сбоку, и  к нам подходят трое   рослых старшин. Они оказываются сослуживцами Юркина с Ханниковым по прежней службе в Заполярье.  Следуют веселые возгласы, смех и объятия, после которых выясняется, что теперь парни служат на ТОФе и после автономки,  как и мы, проходят переподготовку  в Центре.

– Такую встречу надо вспрыснуть! –  заявляет один из тихоокеанцев, с бумажным пакетом в руке.

       Не сговариваясь, идем через город в сторону залива, благо наши новые друзья уже неоднократно бывали в увольнении и все здесь изучили. По дороге сбрасываемся и в небольшом магазинчике, по их  рекомендации  покупаем несколько бутылок эстонского ликера «Вана Таллинн».

       Я удивлен, что столь крепкие ребята потребляют дамские напитки, но как самый молодой в компании, помалкиваю.

На берегу залива пустынный пляж, где мы и располагаемся у громадного, поросшего мхом валуна, являющегося местной достопримечательностью. Из принесенного с собой пакета   извлекаются яблоки, печенье и пару стаканов.

– Посуду позаимствовали в буфете,– смеется конопатый старшина с необычным именем Клавдий.

        Откупориваем высокие, выполненные  в виде башенок бутылки, поочередно пьем за встречу. Ребята одобрительно крякают и смачно хрустят яблоками.

       Когда очередь доходит до меня, понимаю мудрость старослужащих. Ликер  терпок, душист и по крепости не уступает водке. На наклейке указана плотность – 45*.

       Завязывается оживленная травля, перемежающаяся тостами. Затем мы раздеваемся и пытаемся искупаться, но ничего не выходит – вода в заливе чертовски холодная. Зато можно загорать, что мы и делаем.

       Обращает на себя внимание нездоровая бледность  тихоокеанцев. По сравнению с ними мы намного смуглее.

– Вот побудешь в автономке без солнца и свежего воздуха суток девяносто, таким же «красивым» станешь, – хлопает меня по спине обильно покрытый татуировкой старшина.

       Солнце понемногу клонится к горизонту, с залива тянет свежим бризом, пора уходить. Приводим себя в порядок, и направляемся  в Дом офицеров.

Танцы там в самом разгаре.

В зале полно моряков, наших и из  местного подплава, пограничников и морских пехотинцев.

       Последние обращают на себя внимание громадным ростом, выправкой  и статью. На них черные береты,   такие же куртки и заправленные в короткие сапоги брюки.

       Между одетыми в форму ребятами, яркими бабочками мелькают девчонки. Их вдвое меньше, и многие «бойцы» танцуют друг с другом или   стоят группами у колонн.

«Снять» после перерыва подругу, удается только разбитному Ханникову, да и то ненадолго. После первого же танца, ее уводит у Сани  из – под носа  рослый     морпех.

       Возвращаемся в часть без четверти одиннадцать. После отбоя долго обмениваемся впечатлениями от увольнения и строим планы на следующее. Главный вопрос – как обзавестись подругами. Это Юркин и Ханников берут на себя.

       На следующей неделе они развивают бурную деятельность, цель которой – проучить морпехов и отбить у них представительниц прекрасного пола.

Для этого в свободное время проводятся встречи и переговоры со старослужащими из других экипажей, в число увольняемых подбираются наиболее крепкие и задиристые, со всех наборов без исключения. Попадаю туда и я.

       Накануне увольнения, из укромных мест, именуемых на флоте «шхерами», запасливыми годками извлекаются несколько матросских ремней с залитыми свинцом бляхами. Мне приходилось видеть такие на гражданке и даже испробовать одну на собственной шкуре. Ощущение не из приятных.

       В этот раз из нашего экипажа в увольнение   идет порядка пятнадцати человек, одетых строго по форме. Приготовленные ремни заранее упаковываются в пакет и перебрасываются через ограждение в укромном месте.

       Вновь предварительно собираемся на пляже, но уже в более значительном составе.