Игры небожителей

— Две?! — ахнули они с Пашкой в один голос. — Почему две?!

— Представители политических конкурентов. Я так думаю, — глянул на них поверх очков участковый. — В игру играют: кто кого пересидит. Я даже их расписание составил. Кто когда на перекус едет, кто — в баню.

— А чего они тут засели?! Не пойму! — хватался за голову руками Паша.

— А чего здесь непонятного? Пока вы тут сидите, они — там. Как вы сорветесь, так и они снимутся.

Разговору этому было три дня. Больше к нему не возвращались. Пашка вообще перестал разговаривать. Василий Иванович тоже не приставал.

А вчера вечером участковый, проплескавшись в ванне почти полчаса, что было на него совершенно не похоже, предупредил, что не придет ночевать.

— Все, он нас сдал! — затрясся всем телом Пашка. — Сегодня ночью нас возьмут!

Он сел в засаду в узком коридоре со старой «мелкашкой» участкового и просидел до первых петухов. Варя пыталась его убедить, что Василий Иванович просто-напросто решил остаться ночевать у ее матери.

Бесполезно!

— Ему все надоело, и он нас слил, — шептал Паша.

Варя не выдержала его тихой истерики и ушла спать. А проснулась от шороха пакетов. Паша собирался драпать.

Ей сделалось интересно: а что он собирает? Вещей у него почти не было. Кое-что по его просьбе ему купил участковый — трусы, три пары носков, майку. Но это в карманах можно унести. Чем он шуршит?!

Деньги! Оказалось, что Пашка пакует в целлофан деньги.

— Ты сдурел? — отшатнулась она от него.

— Твои-то денежки, конечно, у мамочки под бельем спрятаны. В надежном месте. А мои? Случись в воду прыгнуть, что будет?

— Ты свихнулся, Паша? В какую воду ты собрался прыгать?

— В мокрую, — огрызнулся он.

— Но как… Зачем?

— Когда стану уходить от преследователей.

Его диковатый взгляд Варю напугал. И она подумала, что Пашка в самом деле свихнулся.

— Мы никому не нужны. Пересидим тут и…

— До выборов? Ты до выборов тут собралась сидеть? Дура!

Он встал, сунул все упаковки с деньгами в большой пакет, свернул его несколько раз, перевязал. Ручки намотал на запястье.

— Тогда я с тобой, — вдруг решилась Варя. — Вместе, значит, вместе. И я не дура!

Она быстро надела спортивный костюм, в котором ходила на физкультуру в выпускном классе. Убрала волосы в высокий хвост. Обулась в кроссовки.

— Я готова, — оповестила она.

— А сумка?

— Какая сумка?

— Твоя с документами! Ты как собираешься бежать? Без паспорта, без денег? Тебя даже в гостиницу не поселят. Без документов и без денег, — повторился он. И уточнил: — А я за тебя платить не буду.

Аргументы были железобетонными. Варя прикусила губу и заходила по дому. Несколько раз выглянула в окно. Убей, она никого не видела.

— Я схожу к матери. Возьму все, что нужно. И мы с тобой побежим.

— Нет. Лучше звони участковому. Пусть он все принесет. Ты засветишься. Тебя схватят. И ты… Ты сдашь меня.

— С чего это? — округлила Варя глаза.

— А если тебя начнут пытать?

Вот об этом она не подумала. И передернулась всем телом, представив, как ей к груди прикладывают раскаленный утюг. Бежать сразу расхотелось. Она забилась в угол дивана, на котором все это время спал Пашка. Нахмурилась.

— А зачем им нас пытать, Паша? Я не понимаю. Те, кто нас нанял, знают о нас все.

— А те, против кого мы все это устроили? Они не просто так тут. Они ждут. Нас ждут. Чтобы…

— Чтобы что? — Варя глянула на него исподлобья. — Убивать нас они точно не станут. Ни одни, ни другие. Они нарисовались в городе. Их знает всех в лицо местный участковый. Знает номера их транспорта. Нет. Нашей жизни ничто не угрожает.

— Тогда зачем они тут? Чего пасутся уже неделю? Ведут наблюдение. Параллельно! Зачем, Варюша?

Он назвал ее забытым именем, и на душе у нее потеплело. И сразу вернулась способность соображать.

— Я думаю, что мы нужны им для сенсации, — выпалила она, слезая с дивана и подходя к Паше ближе, чем на метр.

К черту запреты! Она соскучилась. Пусть Василий Иванович гневается сколько пожелает. Она вот возьмет сейчас и поцелует Пашку.

— Я так люблю тебя, девочка моя, — прижался он к ней, зажмуриваясь. — Так люблю! Ты прости, что втянул тебя во всю эту скверную историю.

— Прощаю, — шепнула она ему на ухо. — Только не спеши, ладно?

— Ты о чем? — Он начал снова застегивать на ней спортивную курточку от костюма. — Ты об этом?

— Нет, — она потянула за «молнию» вниз. Потянулась к его шее губами. — Я о твоем бегстве.

Они любили друг друга быстро, сдержанно, почти не издавая звуков. Любили, забившись в крохотный уголок длинного узкого коридора, в котором Пашка минувшей ночью нес вахту со старой «мелкашкой» участкового. Тут, они надеялись, Василий Иванович не успел поставить видеонаблюдение.

Потом по очереди быстро приняли душ. Уселись за стол и уставились друг на друга.

— И? Что дальше делать будем? — спросил Пашка, потирая ушибленный в коридоре локоть. — Если верить тебе, они пасут нас для сенсации. То есть чтобы мы смогли выступить на камеру с разоблачением. Так?