Игры Немезиды

Легкие опустели, и она осталась без резерва. Это не то, что задержать дыхание, используя оставшийся внутри газ. Некоторые умеют задерживать дыхание на две минуты. В вакууме без поддержки она могла продержаться секунд пятнадцать.

«Тысяча один… – Наоми перехватила руки, вцепилась в наружную раму и выглянула. Пустота, огромный звездный купол. „Четземока“ блестела на солнце – Земля никогда не видела такого блеска. Пуповина свисала слева от Наоми – такая слепяще яркая. Ее уже наполовину втянули. Болели ребра, болели глаза. Диафрагма растягивала кишечник, сплющивая сжавшиеся в узлы легкие. Будь у нее скафандр, был бы и реактивный ранец, и возможность маневрировать. А так – всего один шанс и ни секунды на раздумья. – Тысяча два…» – И она толкнулась.

Краем глаза успела заметить Сина – бледное движущееся пятно. Солнце, огромное и яркое, было под ней. Жар ударил в горло, в лицо. По бесконечному небу раскинулась дуга Млечного Пути. Углекислый газ копился в крови – все сильнее хотелось сделать вдох. «Четземока» медленно росла. «Тысяча пять…» Тени протянулись по борту корабля, каждый выступ резал солнечный свет полосами темноты. Все стало расплываться – деформация глазных яблок. Наоми ждала тишины, но стук сердца гремел, как молот по палубе.

«Если я сейчас умру, – подумала она, – это, по крайней мере, будет красиво. Красивая смерть. Тысяча восемь…»

Уже различались очертания люка «Четземоки». Без магнитных башмаков хвататься ей пришлось бы голыми руками. Но она уже достаточно приблизилась. Почти добралась. Мир сужался, поле зрения темнело по краям, а яркий корабль становился все ближе. Она отключалась. Наоми выхватила из-за пояса черный палец, повернула, открыв иглу, и воткнула себе в бедро. «Тысяча десять…»

Тело пронзил холод, но цвета вернулись – в жилы влилась перенасыщенная кислородом кровь. Крошечный запас дыхания без роскоши сделать вдох. Индикатор шлюза на обшивке «Четземоки» замигал, отзываясь на аварийный сигнал и запуская шлюзование. Корабль загородил весь мир. Сейчас она налетит на него, а отдачи допустить нельзя. Наоми выставила руки, напружинив пальцы, приготовившись цепляться за что угодно. На обшивке были захваты – как предусмотренные конструкцией, так и выступы антенн, камер. Она ударилась с той же силой, с какой толкалась, влепив себя в корабль. Она этого ожидала. Была готова. Пальцы сомкнулись на скобе. Инерция тела чуть не вывернула плечо и локоть, но она удержалась. «Тысяча тринадцать…»

На той стороне пропасти «Пелла» втянула пуповину. На боку корабля вспыхнули маневровые двигатели, перегретая вода светилась, выброшенная соплами. Тело Сина – он наверняка уже без сознания – оставалось где-то там, но его Наоми не видела. Он уже пропал, а Сарта, и Филип, и, возможно, другие видели их обоих. Син и Наоми без скафандров были в шлюзе, потом исчезли. Их выбросило в космос. Погибли.

Но она еще жива. Надо двигаться. На долю секунды мысли ушли в сторону. Нельзя этого допускать. Наоми осторожно подтянулась, скользя в сантиметре от обшивки. Если слишком быстро – не сможет вовремя остановиться. Если слишком медленно – потеряет сознание раньше, чем окажется в безопасности. Оставалось только надеяться на золотую середину. «Тысяча…» – она сбилась. Пятнадцать? Все тело стало болью и звериной паникой. Звезд она больше не различала. «Пелла» превратилась в размытое пятно. Во рту кипела слюна. Высокий тонкий визг наполнил слух – иллюзия звука в пустоте, где звуков не бывает.

«Нет, бывает всякое, – подумала она, смутно вспоминая, что совсем недавно говорила об этом кому-то. – Даже такое». Ее омыла волна покоя. Эйфория – опасный симптом.

Шлюз был здесь, в пяти метрах. Уже в четырех. Сознание моргнуло, и шлюз мелькнул уже под пей. Наоми выбросила руку, рама ударила ее по запястью. Он искала зацеп, как недавно искал Син. Ее закрутило, толчок перевел поступательную инерцию во вращательный момент. Она висела над люком. Бледное устье всплыло из-под ног и исчезло над головой. И еще раз, и еще раз. Но она тянулась, рука уже была в корабле, хотя коснуться рамы не удавалось. Не достать. «Пелла» уплывала, теряла цвет – сознание гасло. Так близко… Совсем рядом. Еще бы сантиметр – и могла бы выжить. Но космос беспощаден. Люди гибнут все время. «Пелла», словно сурово подтверждая ее мысль, еще раз сплюнула маневровыми.

Не рассуждая, Наоми подтянула ноги к животу, раскручиваясь еще быстрее. Сбросила тот башмак, до которого не добралась Сарта. Руки были как чужие. Неуклюжие, неловкие, онемевшие. Когда она распрямила ноги, вращение вернулось к прежней скорости. Наоми пыталась рассчитать время, но остатки сознания не справились с задачей. Кончилось тем, что, увидев на дне глубокого темного колодца «Пеллу», она изо всех оставшихся сил швырнула в нее башмак.