Игры Немезиды

– Алекс, – перебила Бобби, – там что-то…

Он развернулся вместе с креслом к ней лицом. Бобби смотрела на настенный экран. Одна из его панелей передавала вид с верхней камеры. «Четземока» все так же бешено вращалась, но что-то отделилось от нее, выплыло в прозрачную пустоту, где звезды блестели зрачком огромного глаза. Глаз бури. Бобби попыталась дать приближение одновременно с Алексом, так что система заполошно пискнула, и фокус задергался, прежде чем установиться. Стала видна фигурка в скафандре с реактивным ранцем. Фары скафандра не горели, человек был развернут к ним спиной, и в сильном солнечном излучении серый материал костюма блестел слишком ярко, не позволяя рассмотреть подробностей.

– Жива она? – спросил Алекс.

– Двигается.

– Давно вышла?

– Недавно, – ответила Бобби. – Секунды.

Фигурка в скафандре подняла руки, скрестила над головой. Астерский знак: опасно. У Алекса часто забилось сердце.

«Алекс, – почти сразу позвал Холден, – что происходит?»

– Кто-то вышел из корабля. Дай разобраться, скоро доложу. – С этими словами Алекс прервал связь.

Фигурка на экране теперь передавала сигнал отсчета времени. «Пять минут».

– Что тут у нас? – спросил Алекс.

– Она повторяет одни и те же знаки, – ответила Бобби. – Вот: «Опасно. Не приближаться. Угроза взрыва». А потом: «Кончается воздух» и «Пять…» Черт, уже четыре минуты!

– Это она?

Алекс понимал, что ответа не будет. Даже если бы фигурка развернулась к ним лицом, в таком освещении он не узнал бы Наоми сквозь щиток шлема. Просто какой-то человек в скафандре, у него кончается воздух, а он раз за разом предупреждает о ловушке.

Но Алекс считал, что человек двигается как Наоми. И он, и Бобби говорили о фигурке «она». Наверняка не знали, но были вполне уверены. В «Бритве» вдруг стало до ужаса тесно. Как будто при виде Наоми срочно потребовалось пространство для движений. Пространство, чтобы дотянуться к ней. Алекс нацелил систему шлюпки на алмазный блеск скафандра и поставил задачу для расчета.

– Куда она движется? – спросила Бобби.

– Похоже, дрейф снова приведет ее на курс корабля, – сказал Алекс. – Если не попадет под удар, то пропустит мимо себя и подставится под выхлоп из дюз.

– Или задохнется у нас на глазах, – продолжила Бобби.

– Я могу подвести к ней шлюпку, – сказал Алекс.

– Чтобы ее раздробило торможением?

– Ну… да…

– Надевайте шлемы! – Бобби орала так, чтобы наверняка было слышно в каюте. – Я выхожу.

– Твоя броня разгонит тебя на пятьдесят кэмэ меньше чем за четыре минуты? – удивился Алекс, впрочем, уже герметизируя шлем.

– Нет. – Бобби одной рукой потянулась за шлемом, другой – за запасным баллоном. – Зато у меня хорошие магнитные присоски на подошвах и ладонях.

Алекс проверил застежки, приготовился открыть «Бритву» пустоте.

– Не понимаю, чем это поможет.

Каюта премьера доложила о герметичности. На мониторе фигурка – Наоми – сигналила: «Опасно. Не приближаться. Угроза взрыва». Бобби вскрикнула и глубоко, надрывно вздохнула. Голос ее донесся уже через рацию скафандра:

– Черт, давно же мне не кололи «сока». Жуткая гадость.

– Бобби, время на исходе. Где магнитные присоски, а где Наоми!

Бобби ухмыльнулась из-за щитка.

– Ты справишься с управлением торпедами?

Глава 47 Наоми

Последний, самый последний выход из шлюза принес умиротворение, какого Наоми и вообразить не могла. Едва она оторвалась от наружного люка, солнце и звезды прекратили тошнотворное кружение. Она вышла на касательную к коловращению жизни, и путь ее лежал теперь по прямой. Вернее, не на касательную, а на секущую. Секущую, которая неизбежно пересечется с кораблем еще раз, но, может быть, уже не при жизни Наоми Нагаты.

Мгновенье она наслаждалась невесомостью. Солнце давило на спину, и свет огибал ее, а она отбрасывала тень на звезды и галактики. Когда головокружение немного отступило, она задумалась, где среди всех этих звезд Алекс. И вспомнила, что надо вести отсчет. «Тысяча…» сколько она уже здесь? Семь, восемь секунд? Ну, предположим худшее. «Тысяча тридцать». Почему бы и нет. Она подняла руки над головой. «Опасно». Дальше: «Не приближаться». И: «Угроза взрыва». Ей казалось, будто она шлет предупреждение звездам. Млечному Пути. Не ходите сюда, держитесь подальше. Здесь люди, им нельзя доверять.

Она расправлялась с каждой секундой, отпуская все, что было. Ждала страха, но он не приходил. Ждала смерти, но с безразличием. Хотелось бы пожить еще. Снова увидеть Джима. И Алекса. И Амоса. Хотелось бы рассказать Джиму обо всем, о чем так долго молчала. «Тысяча шестьдесят». Пора сменить сигнал, осталось четыре минуты. Четыре минуты и целая жизнь.

Где-то там Филип был с отцом, как все эти годы. С младенчества. А Син, бедный Син, уже умер, как умрет она, потому что увидел ее в шлюзе и решил, что остановить – значит спасти. Решил, что жизнь, которой она жила с Марко, стоит прожить. Она задумалась, что было бы, останься она тогда. Улети «Четземока» без нее. Джим подорвался бы на мине? Она считала, что да. Он плохо умел обуздывать любопытство. Звезды задрожали и расплылись. Она плакала. «Опасно. Не приближаться. Угроза взрыва».