Игры Немезиды

Очевидно, свечение экстрасолярных пылевых облаков качественно отличалось от свечения битого экрана. После того как обрабатывающую систему убедили, что задача входит в ее служебные обязанности, лаборатория занялась сравнением поляризации и углов наклона, фиксацией трещин на поверхности дисплея и построением компьютерных линз, не существующих в реальности.

Фред выгнал всех из лаборатории и закрыл дверь. Холден сидел, вслушиваясь в тиканье подсчитывающих фотоны сканеров и глядя, как понемногу проявляется изображение. Фред что-то мычал себе под нос – тихий неторопливый мотив, в котором ощущалась и меланхолия, и угроза. Пустые рабочие места подчеркивали, как одиноки они двое на полной людей станции.

Программа завершила работу. Изображение обновилось. Оно так и осталось нечетким, с радужными искажениями и отсутствующими фрагментами – от одного взгляда на эту картинку у человека начиналась мигрень.

Но хватило и его. Несколько метров пустоты, заканчивающейся квадратной стальной дверью и промышленным запорным механизмом. На стенах, на полу и на потолке – яркие желтые отметки и направляющие для палет и контейнеров.

– Передвижной склад, – сказал Фред. – Она на передвижном складе.

– Изображение сдвигается. Это она? Она шевелится?

Фред пожал плечами.

– Если шевелится, значит, она жива, так ведь?

– Возможно. Если жива, значит, она нужна им живая. И не на Тихо. Посмотри сюда.

Холден проследил за пальцем Фреда.

– Дверная рама?

– Герметизирована. Это делают перед самой отправкой. На станции, наверное, четверть миллиона таких складов, но запечатанных и готовых к отправке не больше нескольких тысяч. Кто-то хочет вывезти ее отсюда, подальше от нас.

Холден чуть перевел дыхание. Она там, она цела. Не в безопасности, но жива. Он и не догадывался, как тяжело давят ему на плечи страх и чувство вины, пока надежда не облегчила этот груз.

– Что? – спросил Фред.

– Я ничего не говорю.

– Я же слышу…

– А, – признался Холден, – я просто заметил, как каждый человек, который мне небезразличен, увеличивает число вещей, которые никак нельзя запороть.

– Тонкое наблюдение, молодец.

– Смеешься?

– Немножко. Но одновременно провожу целевой обзор плавающих у станции грузов. – Фред ткнул пальцем в большой экран. На нем тонкими линиями изображалась схема рабочей сферы Тихо. Холден по привычке стал искать глазами «Росинант». Но Фред указывал в другое место – на облачко плавающих в невесомости контейнеров. – Один из них – теплый.

Глава 17 Алекс

Алекс провел в учебке на Гекате большую часть периода подготовки, и возвращение туда вызывало у него странное чувство. Тому было две причины. К переменам он уже привык на Марсе – там тоже исчезли старые бары, открылись новые рестораны, заброшенные площадки для гандбола превратились в административные здания… Но в коридорах, по которым он ехал сейчас на карте, его поразило другое – молодость каждого встречного. Кадеты слонялись перед баром – прежде здесь под вывеской «Стальной кактус» готовили на гриле мексиканские блюда, а теперь продавали миски с тайской едой навынос. Эти задирающие нос и выпячивающие грудь ребята походили на участников карнавала. На экранах гоняли рекламу оружия и церквей, сервиса для холостяков – в расчете на туристов и командировочных – и страховых полисов для оставшихся дома родных. Все эти предложения сулили надежность и комфорт в ненадежном мире. Алекс помнил такую же рекламу. За несколько десятков лет стиль изменился, но питалась она теми же потребностями и подспудными страхами.

Алекс в свое время носил ту же форму и так же шутил. Или похоже. Он так же со смесью страха и надежды гадал, случится ли ему после выпуска попасть в бой. И старался казаться круче, чем был, в расчете на то, что настоящая крутизна придет со временем. Он помнил, каким серьезным все представлялось им тогда. Как в тот раз, когда Престон спьяну затеял драку с Грегори, и Алекс в нее вмешался, и всех сцапала военная полиция – и были уверены, что их карьере пришел конец. Или когда Андре Говард попался на мошенничестве и с позором отправился в отставку. Им это казалось чем-то вроде смерти. Сейчас Алекс видел перед собой ребятишек, задиристых и глупых. Детей. И он сам был здесь ребенком, и свои решения принимал не от большого ума. Примерно в этом возрасте он женился на Талиссе. Они все распланировали: как он отслужит срок и вернется домой. Те планы составляли вот такие ребята. Если так взглянуть, становится понятно, что ничего не вышло.

Была и вторая причина удивляться – все здесь знали его в лицо.

Алекс остановился у чайной под названием «Шик», помнившей времена его службы. Голубой с золотом навес накрывал стеклянную дверь легкой тенью. На окнах в стиле ар-нуво виднелись блеклые, под старину, французские надписи. Владелец взывал к представлениям о старом парижском кафе, сложившимся у людей, для которых Франция была незнакомой планетой. Как ни странно, передать ощущение старины прекрасно удалось.