Игры Немезиды

За те годы, пока Алекса не было, Талисса переехала. Прежде они жили в Балларде, между постом флота и старой водоочистной станцией. Сейчас местная система выдала адрес в Галвестон–Шеллоу. Алекс не понимал, почему Тали переехала в такой район, но все меняется. Может, она разбогатела. Он надеялся, что так. Всякое улучшение в ее жизни говорило в его пользу.

В Галвестон–Шэллоу были широкие коридоры. Освещались они наполовину шахтами, пробитыми к поверхности, — настоящим солнечным светом, пропущенным через пирамиду прозрачных щитков, чтобы свести к минимуму радиацию. Широкие наклонные потолки выглядели естественными, почти органическими, да и запах механической очистки воздуха почти терялся за сочными землистыми ароматами живых растений. Широкие полосы оранжерей заполняли общественные пространства чертовым плющом и лианами — теми видами, что выделяют больше всего кислорода. Воздух был ласкающе–влажным. Алекс подумал, что здесь в малом масштабе воплотились мечты всего Марса. Если бы проект терраформирования осуществился, такой стала бы вся планета. Флора и фауна. Вода и воздух. Когда–нибудь, много веков спустя, люди могли бы прогуливаться по поверхности Марса среди такой вот зелени. И чувствовать на лице тепло настоящего солнца.

О чем бы ни думать, лишь бы не о главном… Алекс еще раз проверил на терминале маршрут к новому дому Тали. Сердце билось чаще обычного, и он не знал, куда девать руки. Гадал, что она скажет, как на него посмотрит. Были причины и для гнева, и для радости. Алекс надеялся на радость.

Он хотел найти нужную дверь, собраться с духом и только тогда позвонить — но все вышло иначе. Алекс увидел ее, едва свернув за последний поворот. Тали стояла среди растений с лопаткой в руке. На ней были полотняные рабочие штаны, выпачканные землей, и светло–коричневая рубаха с изобилием карманов и петель для садового инструмента — большей частью пустых. Ее волосы отливали густым каштановым оттенком, совсем без седины, — значит, она их красила. Лицо округлилось, щеки стали заметнее. Время пощадило ее. Сегодня она не была красивой — может, и раньше не была, — но Алекс смотрел на нее с удовольствием и узнавал прежнюю Талиссу.

Он ощутил на своих губах улыбку, рожденную скорее неловкостью, чем удовольствием. Засунув руки в карманы, он зашагал к ней небрежной походкой. Тали оторвалась от работы — и снова опустила голову. Плечи ее напряглись, она снова оглянулась в его сторону. Алекс поднял руку ладонью наружу.

— Алекс? — сказала она, когда он подошел к краю грядки.

— Привет, Тали.

В ее голосе было только равнодушное удивление.

— Что ты здесь делаешь?

— Выдалось свободное время, пока корабль на ремонте. Решил навестить прежние места. Потолкаться среди своих, ну, ты понимаешь.

Талисса кивнула. Губы ее чуть скривились — у нее это означало глубокую задумчивость. Может, следовало предупредить ее сообщением, прежде чем являться? Только вот Алексу казалось, что им надо встретиться лицом к лицу.

— Ну, — произнесла она, — хорошо.

— Я не хочу тебе мешать. Но, может, когда закончишь, позволишь угостить тебя чашкой чаю?

Тали встала на каблуки и склонила голову к плечу.

— Брось, Алекс. Что ты здесь делаешь?

— Ничего, — сказал он.

— Нет. Ты что–то задумал. Ты здесь не просто так.

— Нет, правда. Я просто…

— Не надо, — по–домашнему сказала она. — Не морочь мне голову. Никто не заявляется к дому бывшей жены просто потому, что захотелось выпить чаю.

— Ну, хорошо, — выдавил Алекс. — Только я думал…

Тали покачала головой и снова принялась вскапывать чернозем.

— Что ты думал? Что мы с тобой выпьем, поговорим о старых временах, может, взгрустнем немножко? А может, и в постель завалимся в память старых добрых времен?

— Что? Нет, я не…

— Прошу тебя, не выставляй меня виноватой. Я живу богатой и интересной жизнью, в которой ты предпочел не участвовать. У меня полна тарелочка, и я не собираюсь делиться с тобой, утешать типа, который меня бросил сколько–то лет назад, потому что… Не знаю почему. Переживал кризис среднего возраста? Меня это не касается, нечестно от меня ждать чего–то этакого.

— О… — сказал Алекс.

Чувствовал он себя так, словно проглотил вольфрамовую болванку. Щеки горели. Посмотрев на него, Тали вздохнула. На ее лице не было злорадства. И даже злости не было. Разве что усталость.

— Извини, — снова заговорила она. — Мы — двое старых знакомых. В данный момент, пожалуй, даже меньше того.

— Я понял. Извини.

— Это не я поставила тебя в такое положение, а ты меня. Я просто занималась грядкой.

— Знаю. Я не хотел причинять тебе неудобств. Ни сейчас, ни раньше.

— Раньше? Когда ты от меня ушел?

— Я этого не хотел, и вышло все так не из–за тебя, а…

Она резко мотнула головой, поморщилась.

— Нет, только не это, Алекс. Мы говорим о прошлом? Когда я только что сказала, что не желаю о нем говорить? Ты что, не понял?

— Понял.

— Вот и хорошо.

— Извини, что вышло… некрасиво.

— Переживу, — сказала она.