Игры Немезиды

Фермин дождался его в приемной и проводил к движущейся дорожке, которая вела на восток, в расположение базы. У Алекса слегка кружилась голова, словно он слишком много времени провел при недостатке кислорода. Флот всегда представлялся ему неизменным. Постоянным. Могли измениться его отношения с флотом. Он улетал, он уходил, но все это были перемены в нем. Его смертная жизнь была хрупкой и непостоянной. Мысль, что хрупок сам флот, что правительство Марса может пошатнуться или рухнуть, была неправдоподобна, как мысль о погасшем Солнце. Если ненадежен флот, что же тогда прочно?

Как видно, ничего.

Нора Каарло Гендерсона–Чарльза оказалась одной из сотен таких же простых спартанских квартир. От других оливкового цвета дверей эта отличалась только номером. В ящике для зелени была лишь сухая почва. Алекс позвонил. Потом постучал, и дверь подалась под кулаком. Кто–то тихо и сердито бормотал. Нет, не человек — шумел включенный на режим интенсивной очистки воздушный фильтр. Слабо потянуло порохом и, кажется, ржавчиной.

Труп на кухонном столе был одет в форменный джемпер. Кровь собралась лужей под стулом, забрызгала стену и потолок. Пистолет остался в бессильно повисшей руке. Алекс захлебнулся смешком недоверчивого отчаяния. Потом он достал ручной терминал и вызвал военную полицию.

***

— И что дальше? — спросила Бобби.

— А как ты думаешь? Прибыла полиция.

Вестибюль отеля был отделан багрянцем и золотом. Рядом с кушеткой журчал и булькал изливающийся из стены фонтанчик, создававший подобие уединения вдвоем. Алекс посасывал джин с тоником, алкоголь чуть щипал ему язык. Бобби прижимала кулак к губам и морщилась. С учетом того, что совсем недавно ее пытали и чуть не убили, она выглядела неплохо, но слишком хрупкой для прежней Бобби. О пулевом ранении напоминала небольшая выпуклость повязки на левом боку — и только.

— Тебя допрашивали, — почти без вопросительной интонации сказала она.

— Часов восемь. Однако Дуарте обеспечил мне прочное алиби, потому я и на свободе.

— Хоть что–то. А твой друг? Фермин?

— Кажется, его терминал отключен от сети. Не знаю, убийца ли он, или убит, или… Что угодно может быть. Ничего я не знаю. — Алекс сделал еще глоток, побольше. — Сыщик из меня никакой.

— Из меня немногим лучше, — вздохнула Бобби. — Только и умею, что трясти деревья и смотреть, что с них надает. Пока я уверена в одном: что–то происходит.

— И такое, что за это убивают, — дополнил Алекс.

— А раз следствием занялась военная полиция, материалы закопают, как ядерные отходы. Я больше ни черта не смогу сделать.

— Игра в сыщика–любителя, похоже, кончается, — согласился Алекс. — То есть я бы мог еще поспрашивать…

— Ты уже сделал более чем достаточно, — возразила Бобби. — Зря я вообще тебя втянула. Просто не хотелось бы разочаровывать старушку.

— Это я понимаю. Да и мне хотелось бы понять, что происходит.

— Мне тоже.

Алекс допил джин, льдинки звякнули о зубы. В животе расходилось приятное тепло. Он поднял глаза па Бобби и встретил ее взгляд.

— Знаешь, — медленно проговорил он, — если здесь все закроют, это не значит, что все закроют везде.

Бобби заморгала. Пожала плечами, но глаза у нее блеснули.

— Ты про тот захудалый астероид, о котором спрашивал Холден?

— У тебя есть корабль. Здесь нам делать нечего, — сказал Алекс. — Но кое–что мы, кажется, еще можем.

— К тому же, если в нас будут стрелять и там, мы увидим стрелка издали, — радостно оживилась Бобби — если только Алексу, вдохновленному алкоголем и перспективой снова оказаться в пилотском кресле, не почудилась эта радость.

— Слетаем, — сказал он. — Посмотрим. Может, там и нет ничего.

Глава 18 Холден

Строительная сфера Тихо сверкала вокруг ярче звезд. Корабли в разной степени обнаженности висели на опорах — был среди них и «Росинант». Другие ожидали допуска на вылет в центре сферы. Светлячками вспыхивали искры сварочных аппаратов и белые облачка маневровых двигателей. Что до звуков, Холден слышал лишь собственное дыхание, а чуял только стерильный воздух из баллона. На рукаве грязного серо–зеленого скафандра было нацарапано: «СБ ТИХО». А в руке у него была винтовка из оружейного шкафчика Фреда.

Служба безопасности была поднята по тревоге, Драммер и ее людям приказали следить даже друг за другом, исходя из предположения — Холден болезненно ощущал, что это не более чем предположение, — что диссиденты уступают в числе тем, кто остался верным Фреду. Выбираясь из шлюза, Холден включил систему предупреждения. Она высветила больше тысячи вероятных позиций снайпера, и он ее отключил.