Игры Немезиды

— Не веришь? — Голос Марко стал резким. — Ты сама из тех, кто нас убивает. Ты и твой новый капитан. С той минуты, когда открылись врата, мы, оставшиеся, мертвы.

— Ты–то вроде еще дышишь, — огрызнулась Наоми, но злость даже ей самой показалась жалкой.

И Марко это расслышал.

— Ты выросла не в колодце. Ты знаешь, как мало заботятся о нас внутряки. «Чезед». Станция Андерсон. Пожар на руднике «Циль». Жизни астеров для внутряков — дерьмо. Так всегда было, и ты это знаешь.

— Не для всех.

— Некоторые притворяются, что нет, а? — В его голосе прорезался астерский акцент. И заскрежетала злоба. — Но они–то всегда могут нырнуть в колодец. Тысячи новых миров и миллиарды внутряков, которым ничего не стоит туда перебраться. Без подготовки, без реабилитации, без лекарств. А знаешь, сколько астеров способны выносить полную g? При всем медобеспечении, с экзоскелетами, в специальных жилищах? Две трети! Две трети наших способны быть калеками в дивных новых мирах — если внутряки скинутся и выделят на это денежки. Думаешь, дождемся? Раньше такого не случалось. За прошлый год три фармацевтические фабрики сняли с производства дешевый коктейль для повышения плотности костей. Не выложили патент в открытый доступ, не стали извиняться перед кораблями, которым дорогой вариант не по карману. Просто сняли с производства. Мощности понадобились для колонистских кораблей и новых снадобий, которые требуются за кольцами. Мы — пережитки, Наоми. Ты и я, Карал и Син, тиа Марголис. Филип. Внутряки уходят и забывают о нас. Потому что могут себе это позволить. Знаешь, какими мы останемся в их истории? Абзацем о том, как плохо кончаются попытки цепляться за прошлое, с выводом, что нам лучше было вымереть. Давай, объясни, как я ошибаюсь!

Она уже слышала эти речи много лет назад, но за прошедшие годы он отточил риторику. Новые вариации тех аргументов, что он приводил тогда на Церере. Вот–вот закончит, как тогда: «„Гамарра" получил по заслугам. Война есть война, и каждый, кто помогает удушить врага, — воюет, даже если об этом не знает». Внутри у нее все будто растаяло. Ощущение, которое Наоми помнила по темным временам. Что–то сдвинулось у нее в затылке. Просыпалась долго спавшая змея выученной беспомощности. Она представила, что змеи не существует, в надежде, что это поможет ее изгнать.

— При чем тут я? — спросила Наоми слабее, чем хотелось бы.

Марко улыбнулся. И снова заговорил как цивилизованный вождь. Грубый астерский бандит скрылся под маской.

— Ты — из наших. Да, ты на время отходила от нас, но все равно ты наша. Ты — мать моего сына. Я не хочу тебе зла.

Ей полагалось спросить, о чем это он. Перед ней проложили светящуюся дорожку. «Какого зла?» — могла спросить она, и тогда бы он объяснил. Наблюдая, как округляются у нее глаза. Как растет в них страх.

Пусть подавится!

— Тебе не я нужна, — сказала она. — Нужен был «Росинант», да только не вышло. Корабль? Или Холден? Мне можешь сказать. Ты хотел пофордыбачить перед моим новым любовником? Грустно, если так.

Она дышала все чаще — адреналин подстегивал сердце. Лицо Марко застыло, по ответить он не успел, потому что загудел коммутатор, и незнакомый женский голос гулко разнесся по палубе:

«Хает контакт».

— Кве?

«Мелочь. Шлюпка с Марса. Докладывают с „Андрес Гофер“».

— Разведчик? — рявкнул Марко.

Пауза затянулась на несколько секунд.

«Нет, похоже, просто каких–то гуляк занесло. Хотя кто видел одного, видел весь ударный кулак, нет?»

— Сколько до спускового контакта?

«Двадцать семь минут».

Этот ответ последовал без задержки. Женщина ждала вопроса. Марко хмуро смотрел на панель связи.

— Подождать бы еще немного. Получилось бы симпатичнее. Но ладно. Снимите шлюпку.

«Тода?»

Марко оглянулся на Наоми, их темные глаза встретились. Его губы тронула улыбка. Артист хренов!

— Нет. Но эст тода. Бейте и но кораблю марсианского премьер–министра. И пусть группа охотников готовится: когда эта тряпка пустится наутек, надо будет подстрелить на бегу.

«Сабез, — ответила женщина. — К исполнению».

Марко ждал, с вызовом разведя ладони.

— Вот так вот, — заговорил он. — Они нас запомнят. Отстегаем их теми самыми цепями, которые они для нас ковали. Мы не канем во мрак. Теперь нас будут уважать.

— И что с того? Закроют кольца? — спросила Наоми. — Снова запустят производство дешевых коктейлей? Какая польза «нашим» от убийства марсианского министра? Кому это поможет?

Марко не засмеялся, но смягчился. Кажется, она сказала глупость и тем его порадовала. Вопреки всему, Наоми уколол стыд.

— Извини, Наоми. Разговор придется отложить. Но я рад, что ты с нами. Знаю, между нами много обид, и на мир мы смотрим по–разному. Но ты всегда останешься матерью моего сына, и я всегда буду любить тебя за это.

Он поднял кулак, обращаясь к охране.

— Позаботьтесь о ней и приготовьтесь к серьезной перегрузке. Мы идем в бой.

— Сэр, — отсалютовал охранник и взял Наоми за локоть.

Первым ее порывом было упереться, вырваться, но что проку? Она, до боли сжав зубы, толкнулась туда, куда ее тянули.