Игры Немезиды

На то, чтобы открыть первые двери, ушел час. После отключения системы они по умолчанию переходили в режим «заперто» и к тому же были куда основательнее обычных лифтовых дверей. В конце концов пришлось Амосу, Салливану и Моррису налечь на одну створку, а модификанту Конечеку — на другую, только тогда удалось раздвинуть их настолько, чтобы пролезть. Земля за это время вздрагивала дважды, причем во второй раз сильнее: чертова мантия звенела как колокол. Амоса начинала мучить жажда, однако он не видел смысла о ней говорить.

Как он и ожидал, в шахте было темно. И еще мокро, чего он не ожидал. Черные капли вонючим дождем сыпались откуда–то сверху, пачкая стены склизкой дрянью. Никто не знал, протекает ли с одного из подземных этажей или развалилась постройка на уровне земли. У охраны имелись фонарики, но их лучи высвечивали только грязные стальные стены и уходящие вверх направляющие для кабины. Рядом с ними шла груба, напоминающая бесконечную башню из поставленных друг на друга шкафов.

— Там трап для технического обслуживания, — сказала Рона, указав лучом фонарика на двери этих шкафов. — Раздвижные дверцы, а за ними проложены скобы.

— Отлично, — отозвался Амос, наклоняясь в шахту.

До дна оставалось еще метра три, хотя от скопившейся внизу черной жижи казалось, что глубже. Он надеялся, что проверять на себе не придется. Воздух пропах пеплом и краской. Не хотелось думать, откуда течет и что там наверху. Если все по яйца залито токсичным дерьмом, этого уже не поправишь.

Разрыв между этажами был около полуметра. Выгнув шею, Амос рассмотрел вделанные заподлицо в стену дверцы. Даже для пальцев зацепа нет. Далеко наверху что–то мерещилось — возникало и тут же пропадало светлое пятнышко.

— Доберемся до следующей двери? — спросила сзади Кларисса. — Что там?

— Похоже, пора составлять план «С», — ответил Амос, возвращаясь в тюремный коридор.

Конечек хихикнул, и Салливан, обернувшись, чуть не ткнул ему в лоб своим недопистолетом.

— Смешно тебе, дрянь? Что ты увидел смешного?

Амос, не обращая внимания на повисшее в воздухе убийство, разглядывал пистолетоподобное оружие. Ничего похожего ему в руки еще не попадало. Рукоять из твердой керамики с протянутым по шву контактным интерфейсом. Дуло короткое и квадратное, толщиной в его большой палец. Конечек навис над Салливаном; ярость и вызов проступили на его распухшем лице — но это было не страшно, лишь бы они там и оставались.

— Рискнешь его использовать, крошка?

— Что у тебя за пукалка? — спросил Амос. — Только не говори, что это та штука для подавления бунтов. Вам ведь дают настоящие пули, нет?

Салливан, продолжая целиться в Конечека, повернулся к нему. Амос улыбнулся и очень бережно положил ладонь на локоть охранника, заставив того опустить руку.

— Что за хрень ты несешь? — спросил Салливан.

— Я про план «С», — пояснил Амос. — Эта штука ведь стреляет настоящими пулями? Не какими–нибудь гелевыми плюшками?

— Патроны боевые, — сказал Моррис, — а что?

— Я просто вспомнил, как паршивый металл вспучивается под пулями.

— Ты это к чему? — не поняла Кларисса.

— К тому, что если у нас есть три вспучивалки для паршивого металла, — сказал Амос, — можно его вспучить.

Оружие было настроено на биометрию владельца, чтобы кто–нибудь вроде Персика или Конечека его не перехватил, поэтому в грязь на дне пришлось спускаться Амосу с Роной, а не одному Амосу. Черная лужа, холодная и липкая, оказалась им по щиколотку. Дверь нижнего шкафа уходила краем под воду. Амос костяшками пальцев постучал по металлу, прислушался к звону. Луч фонарика, отражаясь от стен, наполнил шахту сумерками.

— Всади по пуле, — Амос пометил сталь грязевыми кляксами, — сюда и сюда. Посмотрим, не получится ли зацепов для пальцев.

— А если срикошетит?

— Будет плохо.

Первый выстрел проделал дыру примерно сантиметровой ширины, второй — немногим меньше. Амос ощупал края кончиками пальцев. Острые, но не как нож. Черный дождь промочил рубашку на плечах, приклеил ее к спине.

— Эй, Тощий, — позвал Амос, — не спустишься на минутку?

После короткой паузы послышалось ворчание Конечека:

— Ты как меня назвал?

— Тощий. Ты посмотри, что у нас получилось. Может, в этом что–то есть.

Конечек спрыгнул в лужу, забрызгав Амоса и Рону грязью. Ничего страшного. Арестант поиграл мускулами, размял плечи, потом просунул указательный и средний пальцы в пулевые отверстия, уперся другой рукой в стену и потянул. Нормальный человек таким способом ничего бы не добился, но эту тюрьму строили не для нормальных людей. Металл погнулся, лопнул и отошел, обнажив ряд скоб — металлических дуг, нарочно сделанных шершавыми, чтобы руки не скользили. Конечек ухмылялся, похожий со своей раздутой щекой и торчащей бородой на комика. Кончики пальцев у него покраснели и распухли, но крови на них Амос не заметил.

— Ну, хорошо, — заговорил он, — у нас есть чертовски негодный, но все–таки план. Выбираемся отсюда.