Игры Немезиды

Они потратили остаток обеда на обсуждение менее тревожных тем: как тренируют десант и флот, в чём разница и что лучше; истории Алекса из путешествия к Илосу и по медленной зоне; размышления на тему того, что именно собирается делать Авсарала, когда они доставят премьер-министра на Луну. Это можно было назвать деловым разговором, и Алекс находил его простым и приятным. Они не летали в одной команде годами, но с ней хорошо было говорить, хорошо находиться рядом. В другой жизни он бы вполне мог представить, что летает с ней на одном корабле. Ну, конечно на военном. Он никак не мог представить её на водовозе типа "Кентербери" и думал, что было бы, если бы она была с ними на "Роси". В числе того, что делало "Роси" домом, было то, что их команда такая маленькая и они так тесно связаны друг с другом. Жизнь в одном и том же помещении в течение долгих лет давала близость. Приди кто-нибудь, даже кто-то настолько же грамотный, разумный и лёгкий в общении, как Бобби, и ему придется притираться, а для команды нет ничего более неловкого, чем человек, чувствующий себя лишним.

Он всё ещё думал об этом, дожевывая так называемые яйца, в предпоследний раз набив полный рот и слушая, как Бобби рассказывает истории об альпинизме на поверхности Марса, как вдруг завыла сирена.

— Всем занять боевые позиции, — сказал спокойный, хриплый голос между завываниями сирены. — Это не учебная тревога.

Алекс поднялся и двинулся к своему амортизатору еще до того, как осознал происходящее. Бобби держалась рядом. Они бросили лотки для завтрака и груши в переработчик на выходе — долгие тренировки приучили их воспринимать любой незакрепленный предмет как потенциальный снаряд в случае, если вектор корабля менялся слишком резко. Отрывистая вибрация ОТО уже звучала на палубах, но Алекс не мог представить, что могло бы подобраться настолько вплотную для такого рода ближнего боя и при этом остаться незамеченным. Сигналы тревоги всё ещё затихали, когда они вышли в коридор, где их встретил один из пехотинцев — сержант Парк.

— Нет времени, чтобы добираться до своих кают. Есть несколько запасных амортизаторов, которые мы можем вам предоставить прямо здесь.

— Что происходит? — спросил Алекс, переходя на бег, чтобы не отставать.

— Корабли поддержки стреляют по нам.

— Что? — рявкнула Бобби.

Парк, не останавливаясь, открыл люк в пустую переговорную и втолкнул их внутрь. Алекс бросился в объятия амортизатора и пристегнулся с автоматизмом, полученным с помощью долгих тренировок и въевшейся привычки. Его сознание в этом не участвовало.

— Кто-то подделал код военного передатчика? — спросил он.

— Не-а, это наши пташки, — ответил Парк, проверяя ремни Алекса.

— Тогда как...

— Надеюсь, мы выбьем из них ответ, когда придет время, сэр, — сказал Парк, переключаясь на Бобби и проверяя ее кресло. — Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до объявления, что всё безопасно. Не знаю, с чем мы имеем дело, но думаю, что...

Корабль резко накренился, подвесы амортизаторов защелкнулись в положении сорок пять градусов к палубе. Парк скользнул в сторону и успел сжаться, перед тем как врезался в стену.

— Парк! — закричала Бобби, потянувшись к удерживающим её ремням. — Отзовись!

— Оставаться в своём амортизаторе! — заорал десантник откуда-то снизу позади Алекса. Давление гравитации тяги вжало того глубоко в гель. Игла скользнула ему в ногу, закачивая коктейль из препаратов в его кровоток, чтобы уменьшить вероятность инсульта. Иисусе, всё гораздо серьезнее, чем он предполагал.

— Парк! — снова позвала Бобби, а после разразилась потоком ругани, когда солдат выкатился за дверь в коридор, оставив их внутри. — Вот дерьмо. Какое же дерьмо.

— Ты что-нибудь можешь сделать? — прокричал Алекс, несмотря на то, что она была в полутора метрах от него. — Моя контрольная панель заблокирована.

Он слышал звук ее дыхания сквозь отдаленную вибрацию ОТО и более низкий звук ракетных двигателей.

— Нет, Алекс. Мой экран в режиме ожидания.

Звук от амортизаторов, снова меняющих угол наклона, прокатился по палубе, как громкий многоголосый стон. Кто бы там ни стоял за штурвалом, они явно испытывали возможности корабля. Наряду с низким, узнаваемым гулом корабельных орудий слышались и другие, незнакомые звуки. Мозг Алекса связал их с нанесенным противником уроном. И по крайней мере какое-то время он был уверен в своей правоте. В горле стоял ком, живот болел. Он всё ждал, что заряд из гаусса прошьет корабль насквозь, и каждая секунда, в которую этого не происходило, добавляла ему уверенности, что это обязательно произойдет.

— Ты там как? — спросила Бобби.

— Просто хотелось бы понимать, что происходит. Или иметь возможность хоть что-то сделать. Я не против драки, но быть тушенкой в банке просто ненавижу.

Его желудок ухнул вниз, и некоторое время он ощущал внезапно наступившую невесомость как тошноту. Его амортизатор стал поворачиваться влево, амортизатор Бобби вправо, пока они не смогли увидеть друг друга.

— Ну всё, — сказала Бобби, — они достали двигатель.