Игры Немезиды

— Ни одного солдата не бросать, — сказала она. Возможно, просто влияние ускорения, но что-то в её тоне навело его на мысль, что Бобби имела ввиду нечто большее, чем говорили сами слова. Словно давала обещание. Она хмыкнула. — Алекс, что-то быстро приближается. Думаю, плохие парни запустили в нас ракеты.

— Готова их расстроить, серж?

— О да, чёрт возьми, — сказала Бобби. — Сколько у нас зарядов?

Алекс переключил дисплей. Облако эскорт-ракет превратилось в нумерованный список, всё в белом цвете с указанием серийных номеров рядом с каждой из них. Даже просто список заполнил весь экран. Он переключился на сводку поля.

— Почти девяносто.

— Кажется, мы всё-таки доберёмся, куда собрались. Думаю, почти все их корабли погнались за нами. Как ты относишься к тому, чтобы пальнуть по ним пару раз? Так, чисто сбить с них спесь.

— Я всё равно их не подпущу. Думаю, их ОТО уничтожит ракеты раньше, чем они смогут нанести какой-то реальный ущерб, но я не возражаю, — сказал Алекс. — Кроме... погоди. — Он переключился на список вражеской флотилии. Понадобилось несколько секунд, чтобы найти то, что искал. Он отметил "Пеллу". — Не этот. Этот не трогаем.

— Поняла, — сказала Бобби.

— Ни одного солдата не бросать, — подумал Алекс. — Это относится и к тебе, Наоми. Не знаю, что за чертовщина тут происходит, и я без понятия, что это за игры, но будь я проклят, если тебя брошу!

Глава 35: Наоми

Когда-то давно, когда она была ещё девчонкой и не знала ничего лучше, ей было трудно отнести Марко в категорию плохих парней. Даже после "Гамарры" это было бы трудно. И даже когда он отнял Филипа. Она выросла в бедности, и она знала, как выглядят плохие люди. Они насиловали своих жен. Или били их. Или своих детей. Так их и можешь всегда опознать — по их поведению. Марко никогда не был таким. Он никогда не бил ее, никогда не был с ней груб, никогда не угрожал застрелить ее или бросить в шлюз или налить кислоту в глаза. Он так хорошо изображал доброту, что она сомневалась в себе и задавалась вопросом — может это она была не разумной, иррациональной, как он и говорил.

Он никогда не делал ничего, что облегчило бы ей решение.

Когда она добралась до своей каюты, дверь за ней заперли. И после этого она не пыталась выйти из этой маленькой комнаты и не стала беспокоиться насчет того, чтобы позвать помощь. Она знала, что такое клетка, и оказавшись в ней, поняла, где оказалась, и как в том, что она когда-нибудь умрет, она была уверена, что Марко рано или поздно обязательно придет.

И теперь он сидел перед ней, все еще одетый в военную марсианскую форму. Глаза у него были мягкие, губы сжались в улыбке, выражащей веселье и сожаление. Он был похож на поэта, человека достаточно помятого жизнью, но все еще способного на чувства. Она подумала, что он практиковал это выражение перед зеркалом. Наверняка, так и было.

Рана на голове уже не кровоточила. Все её суставы болели и на её левом бедре появился огромный синяк. Даже на кончиках её пальцев было ощущение, словно она сорвала с них слой кожи, оставив их влажными и ободранными, хотя на самом деле они выглядели чуть розовее, чем обычно. Она выпила ромашковый чай, как и на "Росинанте" и чувствовала, будто имеет тайного союзника. Она понимала, что это не совсем разумная мысль, но комфорт был комфортом.

Столовая была пуста, экраны отключены, команда отправлена по каютам. Не было видно даже Цина и Карала. Все намекало на то, что о чем бы они ни говорили, все останется между ними, хотя вероятнее всего это было не так. Она представляла как Филип наблюдает за ними с другой палубы. Было чувство, что об этом позаботились. С Марко все всегда казалось подстроенным. Потому что именно так оно всё всегда и было.

— Я не знаю, почему ты так поступаешь со мной, Наоми, — сказал Марко. В его голосе не было гнева. Хотя вообще-то нет, неправда. Гнев там был, но скрытый за маской разочарования. — Раньше ты бы не стала вот так все портить.

— Мне очень жаль. Я расстроила твои планы?

— Вообще-то, да, — ответил Марко. — Дело вот в чем. Раньше ты знала, что лучше. Раньше, по крайней мере, ты пыталась понять, что происходит до того, как вмешаться. Вела себя профессионально. А что сейчас? И без того сложную ситуацию сделала ещё хуже. Всё могло пройти практически безболезненно, теперь же придется действовать жестко. Я лишь хочу, чтобы ты поняла, почему я сделаю то, что собираюсь, как видишь, другого выбора у меня не было.

Можно было поступить по умному. Она это понимала. Мудрая женщина плакала бы, умоляя о прощении. Но, дело в том, что это было бы неискренне. Ошибкой было показывать Марко свои настоящие чувства. Пусть считает ее слабой. Пусть недооценивает и недопонимает ее. Она знала это, но не могла так поступить. Когда она попыталась, что-то глубоко внутри сдвинулось. Может, притворись она слабой, это стало бы слишком похоже на правду. Может, она просто притворялась сильной.

Наоми плюнула на палубу. В её слюне было немного крови.

— Побереги воздух.