Игры Немезиды

— Ты крадёшь его у своего собственного сына, — сказала она. Марко нахмурился. Наоми указала на экран подбородком. — "Чецемока". Я сказала Филипу, что он может забрать его, когда мы будем здесь. Это его корабль. Ты крадёшь его у него.

— Необходимость войны, — сказал Марко.

— Дерьмовое воспитание.

Его челюсть скользнула вперед. Его руки сжались в кулаки. На мгновение она подумала, что он расслабился. Она увидела кем он пытался казатсья и каким был на самом деле. Но он вовремя опомнился, и теперь она не была уверена освобождена она или разочарована.

Если бы ты осталась на своем месте, Джеймс Холден жил бы. Но ты первой решила сделать шаг. Из-за тебя он умрет.

Наоми встала и протерла глаза обратной стороной ладони. Ее ложный голос повторился через столовую — Скажи Джеймсу Холдену, что я в беде ...

— Что-нибудь еще?

— Ты притворяешься, что тебе все равно, — сказал Марко. — Но это не так.

— Ты сказал. — Она пожала плечами. — Я немного ударилась и у меня от этого болит голова. Или что-то ещё есть. Схожу в мед отсек, исправить это, да?

— Ты можешь притворяться...

— Можно я буду притворяться в медотсеке? Или тебе нужно меня впечатлить?

Это было уже слишком. Она хотела высказать много слов, но сдержалась. "Ты — эгоист и садист, и я не могу поверить что когда то любила тебя, и если Джим умрет я найду способ выпустить воздух с этого корабля, и мы все попадем в ад вслед за ним". Но слишком увлекшись можно было угодить в ловушку, поэтому она промолчала. Она позволила тишине прервать ритм перфоманса Марко и увидела, как его плечи сдвинулись, когда он сдался и отступил от плана беседы.

— Мирал!... крикнул он, и звук приближения члена команды становился все громче. — Ты злоупотребляешь данной тебе свободой. Больше на нее не рассчитывай.

— Слишком опасно оставлять на свободе? — спросила она, потом лизнула кончик пальца и пометила метку на воображаемой доске. — Тогда очко в мою пользу.

В Медотсеке незнакомая женщина проводила тесты, чтобы убедиться в отсутствии кровоизлияния в мозгу, чтобы не один из ушибов не привел к смерти мышц, заполнению тела калием и остановке сердца. Мирал облокотился на шкаф, говоря непристойности — Сука, Путана, Влагалище... балансируя между сосредоточением и яростью. Проводя все эти дни инвентаризацию, Наоми знала все в кабинете. первый ящик: марля и повязки. Второй: одноразовые шприцы для забора крови. Третий: запасные медицинские принадлежности, такие как декомпрессионные наборы, уколы с адреналином, дефрибиляционная лента. Наоми смотрела на Мирала, пока он читал свою Литию. Он отвернулся, а затем снова посмотрел на нее, произнося слова немного четче.

Медик заставил ее сесть, подушка медицинского стола потрескивала под ее меняющимся весом. Анальгетик был спреем, который попал в рот Наоми. На вкус как фальшивая вишня с плесенью.

— Может быть, успокойся на пару дней, да? — сказала медик.

— Лучшее,что я могу, — согласилась Наоми, спрыгивая с кровати. Она прямым лягнула Мирала в промежность, посылая его в шкаф и ломая себе два пальца. Она проигнорировала боль в ноге и запустила себя в него, колотя его по голове и шее и кувыркаясь вместе с ним. Двери шкафа были распахнуты, проливая тестовые карты и подкожные инъекции по всему полу. Локоть Мирала взмыл вверх, смазав ее по челюсти, но все еще достаточно сильно, чтобы зазвенело в ушах.

Она упала вбок животом на палубу. Декомпрессионные наборы размером с её палец вдавились ей в лицо, и Мирал вывернувшись придавил её коленями в спину. Медик начала кричать. Наоми попыталась повернуться, попыталась уклониться от ударов, но не могла. Боль расцветала между лопатками. И вдруг, как-будто время перескочило и она оказалась в невесомости.

Она перевернулась вбок. Карал крепко держал Мирала. Тот сопротивлялся и проклинал, но глаза старого астера оставались пустыми и бесстрастными.

— Ты давай злись на себя, что она тебя уделала, когда ты ушами хлопал, — сказал Карал. — Марко ее ни в жизнь не бил, так что ты-то уж точно ни хера так делать не будешь, усек, пендехо [ушлепок]?

— Са са [понял], сказал Мирал, и Карал его отпустил. Медик стоял в углу и являл собой воплощенный немой гнев. Мирал потер шею и взглянул на Наоми, которая все еще лежала на палубе. Карал подошел и оглядел ее сверху вниз.

— Ты нормально, Костяшка?

Она кивнула, и когда Карал дал ей руку, она взяла ее и дала себя поднять. Когда она направилась к двери, Мирал пошел было следом. Карал положил мужчине руку на грудь.

— Я сам с этим справлюсь.