Игры Обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XIII вв. Том 2

современного государства. «Именно меркантилисты изобрели нацию»,— уверяет Даниэль Виллэ 282, если только не именно нация, или псевдонация в пору своего зарождения, изобретая самое себя, не придумала и меркантилизм. Во всяком случае, последний с легкостью приобретает вид некой государственной религии. Князь фон Кауниц, один из великих слуг императрицы Марии-Терезии, чтобы высмеять всех официальных экономистов, не поколебался объявить себя «атеистом от экономики» 283.

Во всяком случае, с тех пор, как начался подъем национализма, когда усилилась защита всей протяженности границ таможенными пошлинами, при случае «свирепыми» 284, с тех пор, как стала ощущаться какая-то форма национального эгоизма, меркантилизм смог претендовать на свою роль. Кастилия запрещала экспорт своих пшеницы и скота в 1307, 1312, 1351, 1371, 1377, 1390 гг. Точно так же Франция при Филиппе Красивом блокировала экспорт зерна в 1305 и 1307 гг. 285 Больше того, в XIII в. существовал арагонский Навигационный акт,предшественник английского *, в Англии с 1355 г. был запрещен ввоз иностранного железа ; с 1390 г. Статут об использовании (Statute of Employment)отказал иностранцам в праве вывозить золото или серебро, они должны были обращать свои прибыли в английские товары 287. А если внимательно присмотреться к торговой истории итальянских городов, то, вне всякого сомнения, там обнаружится куча аналогичных мер. Следовательно, ничего нового не было в великих решениях классического меркантилизма: английском Навигационном акте (1б·51 г.), сборах, которыми Кольбер обложил тоннаж иностранных кораблей (1664 и 1667 гг.), или в «Заявлении о продукте» (Produktplakat),которое в 1724 г. утвердило права шведского национального флага ,исключив из торговли голландские суда, до этого момента доставлявшие в Швецию атлантическую соль. Количество ввозимой соли уменьшилось, она выросла в цене, но удар, нанесенный конкуренту, способствовал развитию шведского флота, который вскоре можно было увидеть на всех морях мира. Так что верно, что меркантилизм в конечном счете был только политикой «каждого за себя». Монтень и Вольтер оба говорили об этом; первый, не особенно над этим задумываясь, говоря в общем: «Выгода одного может быть лишь ущербом для другого». Второй же прямо утверждал: «Ясно, что какая-то одна страна не может выиграть без того, чтобы какая-то другая не потеряла» (1764 г.).

Итак, по мнению меркантилистских государств, наилучшим способом остаться в выигрыше было привлечь к себе максимально возможную долю мирового запаса драгоценных металлов и воспрепятствовать ее оттоку из королевства. Эта аксиома, что богатство государства состоит в накоплении драгоценных металлов, определяла целую политику, влекшую за собой многообразные экономические последствия и противоречия. Сохранять для себя свое сырье, обрабатывать его, вывозить произведенные товары, ограничивать с помощью протекционистских тарифов импорт из-за границы — эта политика, которая представляется нам политикой роста путем индустриализации, в действительности была движима совсем иными мотивациями. Уже указ Генриха IV, изданный до 1603 г., рекомендовал развитие мануфак-

==552

mIsambert. Recueil g'en'eral des anciennes lois francaises.1829, XV, p. 283 (Указ об учреждении в Париже мануфактуры суконной и полотняной одежды, затканной золотом, серебром и шелком, август 1603г.).

2)0 Klima A., Macurek J. La Question de la transition du f'eodalisme au capitalisme en Europe centrale (XVIe—XV IIe si`ecles).— Congr`es international des sciences historiques.Stockholm, 1960, IV, p. 88.

2!" A. N., G 7, 1687. 292 Sombart W. Op. cit.,I, S. 366. 2113 Cardinal de Richelieu. Testament politique.'Ed. de 1947, p. 428. шA. N., A. E., B1, 754, Лондон, 1 июля 1669г.

295 Cole Ch. W. Colbert and a century of French mercantilism.1939, I, p. 337. 296 Simancas. Consultas y juntas de hacienda,leg. 391, f0 542.