Игры Огня

– Константин Сергеевич, транквилизаторы введены, доноры готовы к заморозке, – суетливо отчитался мужичок, когда представительный мужчина остановился около них.

–Хорошо, Михаил Анатольевич, если бы так ещё с бюрократическими проволочками дело обстояло. А то миллион подписей нужно проставить… Ладно, отведите их в лаборантскую. Анализы, полная дезинфекция, в общем, всё, как обычно, – скомандовал Константин Сергеевич и повернулся к охраннику. – Вы свободны, можете вернуться к обязанностям.

Охранник кивнул, развернулся и пошел к выходу. Опять никаких эмоций. Киборг, мать его.

Суетливый Михаил Анатольевич взял ребят за руки и потянул за собой. Игорь и Анатолий послушно пошли следом. Наверно, так телята идут на убой, наивные и не представляющие, что их ждет впереди. Работающие за столами люди не обратили на них никакого внимания, скользнули взглядами и тут же забыли, поглощенные своей увлекательной работой по заморозке живой плоти.

Недалеко от лежащих «холодильников» расположилась пластиковая коробка без окон, по размерам она напоминала один из тех вагончиков, где ютятся приехавшие на заработки эмигранты. Внутри перемигивались и зудели неизвестные ребятам аппараты и устройства. Мониторы глядели бездушными огромными зрачками, в них перекатывались те же самые разноцветные спирали, которые струились по экранам ученых. «Вроде бы так изображались спирали ДНК в фильмах», – мелькнуло в голове Фары. У дальней стенки стояло белоснежное кресло с мягкими на вид подлокотниками и подставкой для ног. Михаил Анатольевич щелкнул тумблером на столе, из-за подголовника кресла выехал ещё один монитор. Получилась смесь кресла из кабинета стоматолога и электрического стула маньяка-эстета.

– У и фифа сипе! – промямли Анатолий и осекся.

Язык показался таким неповоротливым, словно к нему привязали кирпич. В размерах он не увеличился, но мышцы ослабли настолько, что кончик почти невозможно упереть в нёбо.

– Я знал, что вам понравится, – улыбнулся мужичок. – Кто из вас первым сядет на наш «трон»?

Ни один из парней не выказал желания приземлиться на «электрический стул». Подобно баранам из старой пословицы они непонимающе смотрели на белую кожу кресла. У Игоря получилось немного преодолеть апатию, и он попытался выйти наружу. Липкие пальцы доктора присосками приклеились к локтю. Игорь вяло дернулся и послушно пошел к креслу. Кожа скрипнула под весом, руки удобно легли на подлокотники. Сквозь черную ткань тюремной робы Игорь ощутил, насколько холодным было кресло, словно сел в мягкий снежный сугроб.

– Так, хорошо. Теперь ноги ставим сюда. Молодец! Плотнее прислонись к спинке, да-да, вот так, – крутился рядом Михаил Анатольевич.

Игорь вяло наблюдал за суетой. Тот нажал несколько клавиш на клавиатуре, по экрану монитора запрыгала ломаная линия. По коже Игоря огромным табуном пролетела орда мурашек – из-под скрытых отверстий подлокотника и подставки вылетели пластиковые ремешки в два пальца толщиной. Ремешки плотнее притиснули руки и ноги к креслу, вспотевший лоб обхватил мягкий обруч.

Игорь задрожал. Сквозь транквилизатор пробилось то дикое чувство страха, которое испытывает дикий зверь, когда его ловят охотники. Чувство страха и дикой агрессии. Он готов был кидаться на доктора и охранников, как крыса кидается на огромного человека, который загнал её в угол и поднимает топор для последнего удара. Игорь забился в кресле, но ремни держали крепко.

Сквозь вой эмоций Игорь далеким краем подсознания отметил укол. По телу вновь пролилась волна спокойствия, расслабленности, даже неги. Снова воспоминание о гашише. Через пелену в глазах Игорь увидел, как в мусорное ведро отправился очередной дротик транквилизатора.

– Какие хорошие показатели, – хмыкнул доктор, –пока ещё никому не удавалось пробиться через блокаду. Тебе бы бойцом в краповом берете быть, а не убийствами да воровством заниматься.

Игорь хотел ответить, но язык так и остался недвижим. В подушечки пальцев остро кольнуло и тут же по ним разлился холодок обезболивающего. Игорь ойкнул, а ремни скользнули по коже. Он был свободен. Липкие присоски доктора вытащили его из кресла. Трон занял Анатолий. На этот раз обошлось без транквилизатора – Анатолий видел, что с его напарником ничего не случилось. По экрану монитора скользили уже две ломаные линии. Синяя и красная.

– Хорошо, очень хорошо. Вы прекрасный материал для будущего донорства, – потирал руки Михаил Анатольевич. – С тех пор, как заморозили Джеймса Бедфорда, наука продвинулась очень далеко. Не бойтесь, ребята, через двести лет выйдете наружу, не факт, что целиком, но выйдете. Передадите привет от меня прекрасному «далеко»?

– Угу, – смог выдавить из себя Анатолий.

Как по ним, то лучше передавать привет великолепному «сейчас», но карты легли иначе. Михаил Анатольевич надавил на клавишу, и из принтера выползла лента бумаги. Затем вторая. Они хотели свернуться кольцами на полу, но доктор ловко подхватил их и не дал коснуться ламината.

– Пойдемте, – коротко бросил доктор и вышел наружу.