Игры падших

– Не желаете ли присоединиться, госпожа спецагент третьего ранга? – вежливо предложил майор, смахивая невидимую пыль со свободной табуретки.

– Откуда вам известно моё звание? – поинтересовалась Лейла.

– Личное дело читал, – честно признался майор. – Так будете играть?

– У меня денег нет.

– Как будто у меня есть! – подала голос Маргарита. – Уже третий раз кредит беру. В банке «Злато-Серебро». И ты возьми. Если наш майор не врёт, все долги нам спишут.

– Я ничего не обещал, – тут же заявил Сохатый. – Я лишь сказал, что долги могут и простить, поскольку они – ничто по сравнению с тем, что нам предначертано сделать.

– Предначертано? – Лейла хотела было возмутиться, но решила, что для конфликта сейчас не время и не место – И что нам предначертано?

– Родину спасать.

– Значит… – Лейла присела на табурет, решительным движением вырвала карты из рук игроков и швырнула их в печь. Заслонка открылась, пропуская в топку прицельно брошенную колоду, и снова захлопнулась. – Значит, всё это было подстроено? И теперь мы, получается, сдали выпускной экзамен. А Глафира, значит, не сдала?! Родина или смерть? Так получается?!

– Милая…

– Я вам не милая!

– Вы, как и я, находитесь на государственной службе. – Теперь майор говорил твёрдо и сурово. – Так что капризов я от вас не потерплю. С меня и Яны хватит с её заскоками! Даже Маргарита уже согласилась, что иначе было нельзя. Никак невозможно. Есть, конечно, и другие способы быстро поставить в строй Седьмицу. Но они ничем не лучше этого.

– Точно! – Маргарита кивнула. – Иначе с нами нельзя. А то на шею сядем. – Она запустила руки под стол и вытащила оттуда ещё пригоршню монет.

– Прекрати. Гореть тебе в Пекле! – пригрозила ей Лейла, вспомнив, чего та боится больше всего.

– Э-э-э, нет! Хрен им теперь, а не мою бессмертную душу. – Маргарита задорно улыбнулась. – Это раньше, когда у меня своей силы не было, когда бес во мне сидел, тогда – да! Тогда жутковато было. Меня ж ещё пять лет назад трибунал Священного Дознания приговорил к принудительной процедуре… Этого… Как его? Экзорцизма! Точно. После этого во мне страх-то и проснулся. А сейчас-то хрен мне кто чего сделает. Сейчас я сама, туда-сюда, всё могу. А с такой-то компанией – вообще всё! Мы ещё повоюем за мир во всём мире, к гадалке не ходи. Так что со спокойным сердцем можете во всём на меня положиться. – Последняя фраза была адресована уже майору.

– Так в чём наша задача? – сдержав приступ гнева, спросила Лейла.

– Знаете, милая, что действие должно быть равно противодействию? – издалека начал майор, сделал паузу, но, не дождавшись ответной реакции, продолжил: – Так вот, подразделения, аналогичные нашему, появились сразу в нескольких державах. Чем это нам грозит, полной ясности нет, но нужно быть готовыми ко всему. Я понятно излагаю?

– Понятно… Всё мне понятно! Ну, я-то – ладно. Маргарите тоже поделом. Корней всё стерпит. Буй-Котяра по-другому и не жил никогда. Он, наверное, и не понимает, что делает, хоть и всегда поступает правильно. А Яна-то в чём виновата? Ну да – вздорная девчонка, трудный подросток. Но зачем детей-то подвергать смертельной опасности. И Айне за что такое? Что молчите, господин майор? Ответить нечего?!

Краем глаза Лейла заметила, что лицо у Маргариты мгновенно погрустнело, а из левого глаза выкатилась слеза. А вот лицо майора оставалось непроницаемым. Он явно обдумывал, как сделать своё враньё более правдоподобным и убедительным.

– Знаете, милая…

– Я вам не милая!

– Так вот, спецагент третьего ранга… Поверьте, я не меньше вашего переживаю за девочек. И не стану скрывать: есть риск, что они погибнут. Скорее всего, мы все погибнем. Все семеро. А если будем постоянно таким вот образом отношения выяснять, то нам точно конец. Но если мы не выполним своей миссии, то вся страна будет лежать в руинах. Погибнут миллионы таких девчонок! И мне тоже противна такая арифметика. Но если просто представить себе последствия того, что мы отступим или сдадимся… Или просто слиняем и ляжем на дно, как вчера фокусник предлагал… Я себе не прощу. И никому из вас не прощу. Да вы и сами себе не простите, если увидите, чем дело кончится.

Речь его была сбивчива, металла в голосе не чувствовалось, но при этом он подался вперёд и смотрел прямо в глаза, почти не мигая. Создавалось впечатление, что майор говорит искренне, но сомнения оставались. Выработанная годами службы привычка сомневаться во всех и во всём мешала кому-либо доверять, не имея на это серьёзных оснований.

Стало тихо, только в печурке трещали дрова, ветер протяжно выл за окном, поскрипывала табуретка, на которой сидела Маргарита. Отставной ведьме явно было не по себе, и она ёрзала, поминутно поглядывая на горку серебряных монет, сваленных возле локтя майора.

И тут из-за входной двери донеслись голоса.

– Отвяжись! Чего докопался? – верещала Яна.

– Не сходи с ума, примёрзнешь, – доносился голос Корнея.

– Не твоё дело!

– Свалишься – возись тут с тобой…

– На себя посмотри, дохлятина!