Игры патриотов

– Нет, Алик, – остановила его пыл Мадлен. – По крайней мере, сейчас такие серьёзные меры преждевременны. Пока. Но через неделю всё может измениться. И этот план вполне может стать основным. Так что будь готов.

После встречи она вернулась на территорию компании. За высоким чугунным забором и под охраной хорошо подготовленных сотрудников можно было вздохнуть с облегчением.

«Стара я уже для такой работы, – подумала Мадлен и присела на скамейку в сквере перед двухэтажным зданием. – Более тридцати лет я над этим работаю. И всё время, когда кажется, что цель уже как никогда близка, она всегда ускользает как мираж. СССР был Верхней Вольтой с баллистическими ракетами. Тот колосс на глиняных ногах казался безобидным пугалом. Как все радовались и смеялись, когда он развалился. Победа! Но потом всё стало напоминать фильм ужасов. Когда с огородного пугала содрали старое рваное пальто и шляпу, то под ним на шесте оказался очень реальный и невероятно злобный монстр. И он не захотел, чтобы его опять обрядили в старое тряпьё. Россия стала как никогда опасной. Если её сейчас срочно не наказать, это будет плохим примером для всего мира. Поэтому Карфаген должен быть разрушен!»

Мадлен устало откинулась на спинку скамейки и посмотрела на небо. Под лампочкой фонаря, кружась, летали насекомые. Ночью, как всегда в этих местах, было прохладно, но идти спать ей не хотелось. Если всё получится, то значит, она не зря прожила свою жизнь.

«Пряников в мире ограниченное количество. И новых уже не будет. Поэтому на всех не хватит. И никто свои пряники просто так не отдаст. Кто был ничем, тот таким останется навсегда. Деньги рождают деньги, нищета порождает нищету. Это правило распространяется как на людей, так и на страны. Дикари всегда считают, что они сами могут чем-то управлять. Этот Алик вот тоже в тайне надеется, что я его здесь главным сделаю. Чтобы он через несколько лет начал мне же условия ставить? Не выйдет. Проходили уже. Все их иллюзии пройдут, когда мы сделаем то, ради чего всё это начали. Введём всемирные цифровые деньги. И запретим все наличные. Кто контролирует деньги – тот контролирует мир. Всем миром легко будет управлять со смартфона, попивая сок где-нибудь на острове в Карибском море. Можно будет отменять, вычёркивать из списков живущих любых людей, любые страны, просто блокируя им доступ к финансам. Местные царьки со своими оловянными солдатиками станут абсолютно бесполезными. Всех их заменят несколько бухгалтеров и аудиторов. А если кто-то решит выпустить свои деньги-фантики, то отправится рассказывать о своих успехах к Каддафи и Хусейну».

Мадлен от приятных мыслей улыбалась сама себе и потирала сухие ладошки.

«Сейчас русский народ думает, что плохо живёт. С завистью смотрит на европейцев и американцев. Скоро русские будут завидовать неграм в Кении или Руанде. Россия станет такой же нищей и дикой, как какая-нибудь Эфиопия с Сомали… только с морозами и снегами. Простой поход за хлебом в магазин для них станет опасной операцией. А хорошие земли на юге страны мы найдём кем заселить… Непрерывные гражданские войны, бестолковая финансовая и экономическая политика, коррупция и ленивые чиновники сделают жизнь на этой территории невыносимой. А главное, мы не оставим людям надежды на её улучшение. Толковые и инициативные уедут. Алкоголизм и паршивое образование сделают из оставшихся безропотное стадо, которое мы загоним на север. На их любимый Русский Север!»

Мадлен громко и радостно рассмеялась.

«Будут как индейцы в резервациях: бегать с песнями вокруг костра, пить огненную воду и почитать древних идолов. А чтобы они не сдохли с голоду, мы разрешим им открывать казино. А для несогласных мы опять организуем Гулаг. Пусть сюда, как в зоопарк, приезжают китайцы и индусы. Те, кто тоже надеется избавиться от нашей опеки. Пусть любуются, что их ждёт в случае непослушания. Вот тогда этот Алик и пригодится. Как главный по русским резервациям: он же мечтает стать Сталиным. Вот только Великой Империи здесь больше не будет никогда… Люди, которые живут от зарплаты до зарплаты, люди, которые завязли в ипотеках и кредитах, в мечтах о ненужных вещах, люди, которые не знают, как спланировать свою жизнь на полгода вперёд, не смогут даже понять, что произошло с их страной. Мы делали это в 1917 и в 1991 – сделаем ещё раз. Всего за десять лет исчезнет даже память о России. Отменим её историю, её культуру, её науку. Если кто и вспомнит о ней, то только как об ужасном кошмарном государстве и ленивом жадном глупом народе. И тогда мои предки будут отомщены…»

*****

В это же время, когда Мадлен мечтала об уничтожении России, произошла ещё одна встреча. Саша Бланк заехал в гости к Мухтару Казбековичу Гаджиеву – местному начальнику полиции.

Он любил бывать у него дома. Такого вкусного седла барашка, запечённого с овощами в специально сделанной для этого печи, он не пробовал больше нигде.

– Надеюсь, вы помните, кто помог вам занять это место? – напомнил Саша, когда великолепный ужин подошёл к концу.