Игры политиков

Но мало того, лейбористы умудрились лишний раз убедить избирателей в своей финансовой безответственности: Большой Лондон и еще два города, где муниципальная власть находилась под их контролем, отказались подчиняться налоговым требованиям правительства. «Таким образом, — заключает Лейборн, — лейбористы окончательно закрепились в сознании избирателя как леваки-экстремисты, чего как раз и хотел избежать Киннок».

Усилия Киннока сдвинуть партию в сторону центра потерпели фиаско и в том смысле, что очередная общенациональная конференция лейбористов отказалась поддержать его предложение реформировать процедуру выборов партийных лидеров «один человек — один голос» взамен ныне существующей, безнадежно недемократической системы. На следующий год леваки вновь посрамили несчастного Киннока, попытавшегося было снять лозунг одностороннего ядерного разоружения. Напротив того, конференция подтвердила приверженность партии неядерной оборонной политике и вдобавок потребовала убрать с территории Великобритании американские военные базы.

Наша главная беда, отметила Патриция Ньюитт, пресс-секретарь Киннока, состоит в том, что избиратель считает лейбористов «чокнутыми леваками». В предвыборной же брошюре тори можно было прочитать: «Кто бы и что бы ни говорил, лейбористская партия остается отростком профсоюзного движения».

Так и не сумев сдвинуться к центру, Киннок, лейбористы и «чокнутые» проиграли выборы 1987 года, набрав 32 процента голосов против 43 у победителей. Либералы — социал-демократы остановились на отметке 23 процента.

История саморазрушения лейбористской партии способна вызвать сочувственный отклик у всякого, кто хоть раз пытался удержать на плаву тонущую компанию, организацию, корпорацию. Какую бы очевидно самоубийственную политику руководство ни осуществляло, бывает совершенно невозможно изменить направление движения набравшего инерцию тела. Да и не многие готовы выступить вперед и заявить, что король — голый.

И все-таки одну хорошую вещь Киннок сделал. Он открыл в рядах лейбористов бесспорно умеренного парламентария, Тони Блэра, и стремительно вознес его наверх партийной иерархии.

Блэр вступил в лейбористскую партию в 1975 году, а на первом собрании был замечен в 1980-м. Рекомендуя себя «в существенном смысле центристом», Блэр в интервью 1982 года говорил: «Мне хотелось, чтобы все внутрипартийные разногласия были забыты, так чтобы мы могли предложить обществу социалистическую альтернативу». Однако по прошествии недолгого времени слово «социализм» и его производные из словаря Блэра исчезли.

С самого момента своего вступления в партию Блэр встал на сторону тех, кто поддерживал принцип «один человек — один голос». Он отмечал, что «позиция левых часто бывает весьма непоследовательной в отношении демократических принципов. Они призывают к внутрипартийной демократии, но при этом отказываются реформировать выборную систему… Они разглагольствуют о децентрализации, но при этом оказываются удивительно далеки от взглядов тех, кому согласно этой логике и должна быть передана власть».

Обеспокоенный излишней умеренностью Блэра, парламентарий-левак Деннис Скиннер обвинил его в «предательстве социалистических принципов». Так или иначе, однако Блэр прошел по лейбористскому списку через выборную резню 1983 года и был избран в парламент от округа Седжфилд.

Сокрушительное поражение лейбористов заставило его пересмотреть свои позиции. До выборов Блэр все еще считал, что лейбористы способны побеждать, не прибегая к радикальным мерам; теперь он понял, что «необходимо перерождение». Его «позиция после 1983 года, — пишет биограф, — была даже более подрывной в отношении лейбористской партии, нежели это может показаться… Он пришел к убеждению, что без фундаментальных перемен нам не победить».

Выступая в 1983 году по Би-би-си, Блэр отмечал, что «сам образ лейбористской партии должен стать более динамичным, более современным… Более 50 процентов англичан — собственники, отсюда — изменения в психологии людей, и мы должны с этим считаться».

С самого начала Блэр сосредоточил свои усилия на партийной реформе, полагая, что именно она может привести к успеху на выборах. Похоже, интуиция подсказывала ему, что победа в борьбе за реформы приведет его на Даунинг-стрит, 10. Поражение будет означать политическую гибель.

Подчеркивая потребность в переменах как политического, так и процедурного характера, Блэр с завистью поглядывал на Маргарет Тэтчер, которой удалось превратить партию аристократов и узколобых традиционалистов в динамичное сообщество единомышленников, выступающих за свободный рынок. Лейбористы, писал Блэр, нуждаются в «глубоких идейных и организационных переменах», недаром «ключом к политическому успеху миссис Тэтчер стало изменение традиционного контура электоральной поддержки».

Стремясь поощрить реформаторов (их называли «модернизаторами»), Киннок предложил Блэру место на передней скамье парламентской оппозиции, а также пост министра энергетики (а затем занятости) в теневом кабинете.