Игры порочной крови

— Нет, у меня синяки в более интересных местах, — я поманила его пальцем, — Помогу нанести.

— Если сюда сейчас войдёт Арван, — проворчал блондин, всё-таки подаваясь вперёд, — То проблема синяков перестанет меня волновать. Он просто оторвёт мне голову.

— Он очень ревнивый, — я спокойно нанесла прохладную мазь на скулу, размазала, втёрла остатки в запястье.

— А не надо было ставить цветы вместе с карточками в личных комнатах.

Смутно вспомнился шелест бумаги, пока я пила успокоительное вчера.

— Это не я, — чуть смутилась, — Надо срочно посмотреть от кого еще у меня букеты в спальне и отправить и по баночке мази.

Кристон уже откровенно ухмылялся, хотя наверняка это было еще больно.

— Спасибо, — он поймал и поцеловал мою руку. — Герцогская карета будет подана в шесть.

Я пожала плечами. Спорить бесполезно. Зато, похоже, у меня появился неожиданный, если не союзник, то уж точно не враг.

— Надеюсь, это ваши шпионы с утра вокруг дома бдят, — невинно спросила напоследок, провожая гостя до крыльца.

— Это охрана, — буркнул блондин, проследив за моим взглядом. За забором, на противоположной стороне улицы возчикожидавший не первый уже час в очередной раз болтал с опирающимся на метлу дворником.

— Пусть хоть в дом заходят, их в людской горячим накормят, — предложила искренне, — Я распоряжусь.

— Мне вот всё интереснее мне, чем ты занималась раньше, в Иллирии.

Отвечать не стала, и он, сбежав по ступеням, запрыгнул в ожидавшую коляску.

Закончив с приготовлениями, я расцеловала детей, устроивших беготню вокруг моей кровати, передала их няне и, наконец, облачилась в платье. Мадлен, уже полностью готовая и потому заглянувшая ко мне, стояла тут же вместе с горничной, что помогла одеться.

Я крутилась перед зеркалом, расправляя складки подола и проверяя, как держится на плечах это чудо портновской магии. Корсет, подчёркивающий тонкую талию и плотно облегающий полную грудь продолжался плотным кружевом, доходя до самых ключиц. И переходил в длинные узкие рукава. А сзади платья как такового не было. Ленты шнуровки сводили широко расставленные края корсета. Клин обнаженной кожи спускался почти до самой ложбинки между ягодиц, хотя там шнуровка становилась настолько плотной, что не позволяла разглядеть что-либо пикантное. Оставалось добавить пару штрихов.

Я достала серебристую баночку. Жаркая сладость сандала с горькой нотой полыни поплыла по комнате. Тётушка охнула.

— Поможешь? — предложила я, взяв на кончики пальцев капельку драгоценной мази.

— Откуда такая роскошь? — Мадлен благоговейно взяла баночку.

— Малин помнишь? — я дождалась кивка в зеркале, мимолетными касаниями нанося мазь на скулы и подбородок. Кожа сразу замерцала, приобретая драгоценную фарфоровую прозрачность и внутреннее свечение. — Она неплохо устроилась, перебравшись сюда. Ей покровительствует моя предполагаемая свекровь, герцогиня Нойон.

— Интересная, кстати, женщина, — она похлопала меня по плечу, и зачерпнула капельку мази, чтоб нанести на плечи и спину, — Ты с ней уже знакома?

— Заочно, — мрачновато ответила я, проводя пальцами по горлу и напоследок коснувшись уголков подведённых глаз. Их слегка защипало, но уже через пол минуты всё прошло. Глянула в зеркало. Глаза буквально горели лиловым огнём.

Удовлетворённо кивнула, предлагая родственнице тоже воспользоваться мазью, но та отказалась, и поспешила встречать экипаж. А я надела колье, оставив на горле лишь полоску бриллиантов, словно драгоценный ошейник, а длинный хвост с загадочно мерцающим аметистом отпустила на спину, где он приятно холодил кожу между лопаток. Заколола палантин длинной булавкой на плече и накинула меховой плащ.

Мадлен обнаружилась на крыльце, поданная карета с гербом уже стояла, но садиться тётушка не спешила, словно раздумывая, не забыла ли чего.

— А, вот и ты, — как-то чрезмерно обрадовалась она и потащила меня к экипажу. — Забирайся! — и едва ли не силой втолкнула меня в каретное нутро.

Я неловко опустилась на диван, напротив сидящего внутри мужчины. Арван так же молча, нервозно и жадно разглядывал меня и комкал в руках маленький букетик фиалок. С улицы донеслось непринуждённое:

— А я, пожалуй, поеду на наемном экипаже, — дверца хлопнула, а следующее было уже вознице, — Трогай!

Я не успела даже возмутиться тётиному коварству, только открыла рот, но лишь нервозно прикусила губу.

— Лира, — послышался хриплый баритон, пробравший меня до мурашек, — Держи себя в руках, а то в руках тебя держать буду я, и до дворца мы не доедем.

Я растерялась, потому просто протянула ему руку с надетым браслетом. Он же сунул мне в свободную руку букетик, с которым явно не знал что делать, и бережно погладил запястье. Поднёс ладонь к губам, поцеловал в самый сгиб, где сквозь тонкую кожу отчаянно билась жилка. Потом к щеке прижал, царапнув немного щетиной — даже к балу их светлость побриться не удосужился. Было во всех этих жестах что-то извинительное, виноватое, и я сидела едва дыша. Да и вообще всё простила этому наглому брюнету. Только вот ему я об этом не скажу. Пока. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга, всё шире улыбаясь.