Игры Предвечных

Марика стиснула зубы и с силой зажмурилась. Резко приотвернув голову, она некоторое время сидела молча, подрагивая. Ее напряженные, как струна, черты, заострились. Упоминание о детях заставило несчастную принцессу вновь утратить душевное равновесие.

Ахивир вздохнул — искренне и тяжело, как давеча Марика.

— Мне сложно представить, каково это… в твоем положении, — он посмотрел на кусок недоеденного пирога в руке и отложил его в сторону. — По-твоему выходит — это сильная мука.

Марика дернула углом рта и с силой провела по лицу ладонью.

— Сильнее, чем ты можешь помыслить, — коротко ответила она. Было видно, что мыслями принцесса все еще пребывала со своими окаменевшими детьми. — Так я думал. До последнего года.

Подняв глаза и увидев интерес на лице собеседника, нехотя пояснила.

— После того, как положение мое улучшилось… Мне позволили заниматься военным делом, а позже — работать в Прорве, я… Появилась возможность мыслить не только о том, как я несчастен и обделен судьбой, но и о многом другом. Я снова увидел мир. Его уродство и… красоту. Обдумал случившееся. И догадался, что положение мое… не так плохо, как казалось ранее. Ведь в нашу первую встречу принц Седрик спас меня от разбойников. Тогда я уложил троих. Но сил, чтобы убить еще десять, не было. Не хочется думать, что случилось бы, не явись он на выручку.

Марика снова дернула ртом.

— Позже он вытащил меня из костра, который присудила Инквизиция. И долгое время… терпел мое небрежение к себе. Ты не стал бы терпеть такого. И я бы не стал. Он вырвал меня из безумия тоски и позволил… заниматься мужскими делами. У меня было время уразуметь, что это — наилучшее, что могло со мной случиться… после обращения.

Ахивир молча кивнул. Он был согласен, что такая красивая женщина, в которую было искажено тело несчастного бывшего Инквизитора Альваха, не могла рассчитывать на снисхождение ни одного мужчины, которые бы встретились ей на пути. Включая его собственное снисхождение. Маг вспомнил, как он повел себя при их первой встрече с Марикой и свое неуклюжее объяснение теперь — и испытал жгучий стыд.

— И потом, эта тварь… ведьма оставила мне человеческое подобие… пусть и такое. Доводилось тебе слышать о Радиме? До сих пор бегает где-то в песьем облике… если не издох, — Марика еще раз с силой провела по лицу рукой и добавила с едва заметной усмешкой. — В бабу все же… мыслю, лучше, чем в собаку.

Ахивир оставил в покое собственную губу, которую незаметно для себя самого изгрыз во время разговора.

— Ты прав, Альвах, — к облегчению принцессы, проговорил он. — То, о чем я сейчас пытался говорить — глупо и… попросту подло… по отношению к Ипполите. И к тебе. Я — действительно дурак. Но… ты знаешь сам… силу своей…

— Магия хаоса, — Марика безнадежно махнула рукой. — Помнишь ведьму? Перед смертью она прокляла меня еще раз. Удвоила силу заклятия. Теперь… Caenum, многие мужи, подобно тебе, теряют разум. Хвала Седрику, который до сей поры отгонял… других… ценителей… красоты. И, благодарение Лею, ведьма была так занята местью мне, что не вспомнила о моем сыне. Ведь он был так… близко от нее. Хотя у нее могло попросту не достать сил. Она издыхала.

Принцесса уронила руки на колени.

— Но это не важно. Проклятие хаоса все равно настигло моих детей…

Внезапно Марика умолкла. Она и Ахивир бросили друг на друга быстрые взгляды. Мигом позже принцесса была на ногах. Подступив к краю уступа, она медленно потянула из ножен свой давний посеребренный меч, одновременно заглядывая вниз…

… и едва успела отпрянуть. Со скрипом и перестуком безобразных хитиновых ног, по каменной стене снизу вверх мимо нее пронесся огромный, уродливый паук. Марика не могла не узнать его. Таких тварей ее воины называли Щелкачами, и давно приловчились бить без потерь в тумане Прорвы. Эти чудища были агрессивны и бессмысленно тупы.

Но именно этот Щелкач не собирался нападать или хотя бы замечать оцепеневших от изумления людей. Было похоже, что все свои старания он прикладывал к тому, чтобы задержаться на одном месте. Однако его страшные когти лишь бессильно скребли по камню, в то время как невиданной силой чудовище неумолимо влекло вверх.

За несколько мгновений паук скрылся с глаз людей. Какое-то время сверху доносилось царапанье и скрип. Потом стихли и они.

Марика и застывший у стены Ахивир ждали. Но тишина, которую вспугнуло нежданное появление Щелкача, уже вернулась на свое исконное место. Ее прерывало только потрескивание огня. Люди не шевелились, боясь пропустить что-то еще.

Наконец маг встряхнулся, словно прогоняя наваждение.

— Прорву… туман, в котором сидит вся эта мерзость… создала Лия, дабы удерживать в ней тварей хаоса. Должно быть, твари ползут оттуда, из-под земли. И потом…

— Словом Лии их влечет прямо в Прорву?

Ахивир нервно передернул плечами.

— Ты можешь объяснить это иначе?

Марика бросила последний взгляд вверх и качнула головой.

— Я был не прав. Тут не стоит терять бдительности, — она вновь присела на одеяло и словно нехотя вложила в ножны свой клинок. — Ты должен отдыхать маг. Я буду караулить первым.

Глава 22