Игры престолов. Хроники Империи (СИ)

Настала очередь Араши втягивать голову в плечи. Обернувшись, он увидел, как его обожаемая хэйна разъярённой фурией летит по двору в одной тонкой ночнушке, а лёгкий халатик, развевается за её спиной, словно белоснежные крылья.

- Квинза, – не отводя восхищённо-опасливого взгляда от приближающейся валькирии, пробормотал Араши, – немедленно открывай портал, иначе здесь останется мой хладный труп.

- Если я это сделаю, мертвецов прибавится, – прошептал Великий Дракон, осторожно отступая за спину отца.

- Что здесь происходит? – Свирепо поинтересовалась Гюссхе, раскрасневшаяся от бега. Она смерила уничижительным взглядом съёжившихся сыновей, несомненно записав их в категорию соучастников преступления и в упор уставилась на Араши. Змееглазый находился в страшном смятении чувств – с одной стороны ему было невыносимо стыдно за то, что он тайком покинул возлюбленную, вызвав её гнев, а с другой – испытывал восторг от того, что обычно столь чопорная и холодная Гюссхе, позабыв обо всех правилах приличия, промчалась по дворцу едва ли не обнажённая, чтобы остановить его.

Тонкие ноздри Гюссхе трепетали, зелёные глаза метали молнии, а сладкие губы, сжатые в упрямую линию, скривились в жестокой усмешке. Сейчас у Араши даже мысли не возникло, чтобы поцеловать супругу, ибо он прекрасно знал – Гюссхе может больно укусить в ответ. Она стояла, ожидая объяснений и Змееглазый вздохнул, признаваясь:

- Я не хотел, чтобы ты покидала всё то, что тебе дорого только из-за того, что моё время подошло к концу.

Он взял её ладони в свои, удивившись тому, какими горячими они были. Гюссхе вырвалась, негодующе прищурившись:

- Ты возомнил, что можешь решать за меня?! Жалкий хсаур! Ничтожный мерзавец, жестокая тварь! Я ненавижу тебя, Араши Йонен!

Змееглазый качнулся вперёд, обнимая свою несравненную хэйну, по щекам которой текли горькие слёзы от причинённой им боли, от невольного предательства. Успокаивающе гладя её по пушистым каштановым волосам, Араши шептал ей на ушко, как сильно он её любит, что поступил так вовсе не для того, чтобы нанести столь болезненную рану её сердцу, что доверяет ей и униженно просит прощения за свой эгоистичный поступок. Его слова были исполнены подлинного раскаяния и любви… Гюссхе чувствовала его каждой клеточкой тела, своего любимого. Она понимала, почему он решился на этот шаг, разделяла его боль и мучительную тоску в ожидании неизбежности. И она простила.

- Неужели ты думал, что все сокровища, что могут предложить мне этот мир и титул Императрицы, заменят тебя?! Я готова жить где угодно – в пещере, шалаше, под открытым небом… только бы рядом с тобой.

Араши судорожно вздохнул, сжимая объятия. Сердце сладко и больно сжималось, а глубоко внутри словно зажглось маленькое солнце. Так хорошо… так тепло и спокойно! Гюссхе шепнула:

- Помнишь, я поклялась, что больше не отпущу твоей руки, не дам упасть в пропасть? Так зачем ты ломаешь мне пальцы?

Он глухо застонал, уткнувшись лицом в шею любимой, вдыхая её неповторимый аромат, всегда ассоциировавшийся у него с домом. Свет, исходящий от неё, заставил хищную тьму и смертельный холод, подкрадывающиеся к его душе отступить. В который раз Гюссхе спасла его.

- Я… Гюссхе, я правда…

- Красноречие впервые изменило тебе, мой Хаффи? – Мягко улыбнулась женщина, целуя его в висок, как делала всегда, желая успокоить или утешить. – Квинза, открывай портал. Мы уйдём вместе, даже если твой упрямый отец на это не рассчитывал.

- Берегите себя, хьон… матушка…

Квинза и С’хленн поклонились родителям и между ними засияла арка Пути. Взявшись за руки, Араши и Гюссхе шагнули в новый мир, который отныне будет принадлежать только им двоим.

…Где-то очень далеко, на самом краю вселенной, есть планета, единственными обитателями которой были сильный мужчина с золотыми глазами и седыми волосами и нежная женщина с изумрудным взглядом и пушистым облаком каштановых кудряшек. Они любили друг друга так сильно и страстно, что о них слагали легенды, вознося до небес величие и чистоту их чувств. А они жили и не знали ни об этих балладах, что вдохновляли тысячи влюблённых по всей галактике, ни о собственной славе. Просто каждый новый день они проживали друг для друга, любовались океаном из окна белокаменного дворца, защищённого магией от непогоды, гуляли по молочно-белому пляжу, наслаждаясь мягкостью песка и шелестом набегающих на него волн… Они улыбались только друг другу и видели отражение собственного сияния в глазах напротив.

И не было ничего прекрасней этого.

====== Эпилог 4. Энрике ======