«Игры престолов» средневековой Руси и Западной Европы

Дмитрий Шемяка взял реванш в 1445 г., не оказал Василию II военной помощи против татар, в результате чего тот попал в плен к своему бывшему покровителю Улу-Мухаммеду, который к тому времени был уже не ханом Золотой Орды, а казанским «царем». По свидетельству Московского свода 1479 г., после переговоров с царским послом Бегичем Шемяка отправил к казанскому «царю» дьяка Федора Дубенского, «чтобы князю великому не выйти на великое княжение», но пока дьяк добирался до Улу-Мухаммеда, Василий II был освобожден за обещание большого выкупа (в летописях называются суммы от 25 до 200 тысяч рублей). Это не остановило Шемяку, решившего дискредитировать своего соперника за сотрудничество с Улу-Мухаммедом. «Князю же Дмитрию Шемяке вложил дьявол в мысль хотеть великого княженья и начал посылать к князю Ивану Можайскому, с тем, что, говоря, царь на том отпустил великого князя, а он царю крест целовал, что царю сидеть в Москве и во всех градах Русских и в наших отчинах, а сам он хочет сесть в Твери. И так по дьяволову наученью пересылались, и задумали со всеми злыми советниками, что тогда были у них Константиновичи и прочие бояре их, не хотевшие добра своим государям и всему христианству, и посылают с предреченными речами к князю Борису Тверскому; он же, слышав то, убоялся, и был единомыслен с ними. Многие москвичи в думе с ними были, бояре же и гости (купцы. – Д. Б.), были же и от чернецов в той думе с ними. И так начали князья со своими советниками скрытно вооружаться и искать подходящего времени, чтобы изгнать великого князя»

[409]. 12 февраля 1446 г., заговорщики захватили Москву во время поездки Василия II на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Несмотря на то что великого князя предупредил один из перебежчиков, Василий II отказался поверить, что Дмитрий Шемяка и Иван Можайский нарушат договор, заключенный с ним под присягой, был арестован можайским князем, доставлен в столицу, а через два дня ослеплен и выслан в Углич. Помимо сотрудничества с татарами, Василию II инкриминировалось то, что он «ослепил брата Дмитрия Юрьевича, князя Василия»[410]

. Таким образом, династический конфликт 1446 г. можно рассматривать как проявление кровной мести за события десятилетней давности.

Несмотря на попытки найти оправдание перевороту, положение Дмитрия Шемяки в Москве оказалось не менее шатким, чем у его отца в 1433 г. Против нового великого князя начала складываться оппозиция, так что уже через восемь месяцев Шемяка был вынужден вернуть Василия II из ссылки, дав ему в удел Вологду, где стали собираться сторонники свергнутого правителя, которому удалось привлечь сначала Бориса Тверского, а позже других князей. В конце 1446 г. воеводам Василия II удалось захватить Москву, в то время как сам он вел военные действия в Угличе. В 1447 г. Шемяка и его союзник Иван Андреевич были вынуждены заключить с Василием II мир. Тем не менее Шемяка был предан анафеме представителями высшего духовенства, которые в послании от 29 декабря 1447 г. отметили, что он сотворил над Василием II «не меньше прежнего братоубийцы Каина и окаянного Святополка»[411]. Возобновление военных действий в 1449 г. привело к утрате Шемякой Галича и бегству в Новгород, где он скончался 17 июля 1453 г.

«…Людская молва говорит, что это будто с отравы умер, а привозил из Москвы Степан Бородатый, дьяк, к Исааку, к посаднику Богородецкому (правильно – к Борецкому. – Д. Б.), а Исаак подкупил повара князя Дмитрия, по имени Поганка, тот же дал ему зелье в курице. И послал с вестью на Москву великому князю Василию Беду, подьячего; князь же великий пожаловал его дьячеством, и предрекли ему многие люди, что недолгим будет время его, и вскоре сбылось это», – говорилось в Ермолинской летописи конца XV в.[412]

Некоторые подробности отравления приводятся и в Львовской летописи XVI в. «В тот же год послал великий князь Степана Бородатого в Новгород со смертным зельем уморить князя Дмитрия. Он же приехал в Новгород к боярину князя Дмитрия Ивану Нотову (вариант – Котову. – Д. Б.), поведав ему речь великого князя; он же обещал, как говорит Давид: „Яды хлеб мой, взвеличивая на меня лесть“, призвав повара на этот совет. Когда же князь Дмитрий по обычаю захотел поесть в полдень, то повелел приготовить себе одного куря. Они же, окаянные, приготовили его со смертным зельем и принесли его пред князем; и ел он, не ведая мыслей их, не случилось же никому отдать его. Тут же разболелся и, пролежав 12 дней, преставился и был погребен в церкви Святого мученика Георгия в Новгороде»[413]. Осуждая непосредственных исполнителей отравления, летописцы, однако, не дают никаких оценок его инициатору Василию II. Исследования останков Дмитрия Шемяки, проведенные в 1987 г., выявили следы мышьяка в мумифицированном трупе князя, что подтверждает информацию о его отравлении[414].