Игры Проклятых

Память слишком поздно подкинула необходимые знания. Не дав Сандро совершить необходимые действия, на него запрыгнул скелет — и то ли специально, то ли случайно прижал руку, в которой был зажат кинжал, к полу, после чего начал избивать неудачливого чародея. Тут же подоспел второй скелет, и в ход пошли удары ногами. Сандро попытался скинуть с себя седока, но безрезультатно.

Защититься от выпадов тоже не получалось, как, впрочем, и сплести заклинание: постоянные удары не давали сконцентрироваться.

Казалось, пришел конец и Сандро уже не сможет помочь возлюбленной, но судьба подарила чародею еще один шанс. Ни с того, ни с сего скелет, оседлавший Сандро, рассыпался грудой костей. Два других немертвых, что были ближе остальных к чародею, последовали вслед за первым. У разочаровавшегося в собственных способностях мага появилась новая возможность доказать свое превосходство.

Недолго думая Сандро вскочил на ноги и встал в боевую стойку. Теперь он не собирался убегать, теперь победа в неравном поединке была делом чести. Юный некромант быстро нащупал нити, связавшие поднятых и призывающего. В мгновение ока проанализировал способ воскрешения и уже готов был разорвать связи и защитные заклинания, но неупокоенные без всякого вмешательства стали валиться замертво на холодные плиты пола. Сандро непонимающе уставился на место недавней схватки: он не произнес ни одного заклинания, способного уничтожить скелетов и зомби, а они уже были мертвы — окончательно мертвы.

— Благодарностей не надо, — услышал чародей знакомый голос. Считая его обладателя злодеем и предателем, он все же был рад встрече.

— Доброй ночи, Клавдий, — кивнул Сандро, не видя собеседника.

— Злой ночи, полумертвый, — насмешливо уточнил вампир, и тяжелая рука опустилась юноше на плечо. — Не в ту сторону киваешь, — продолжал ехидничать Батури, но Сандро не обращал на колкости Высшего никакого внимания: сейчас было не до них.

— Энин в опасности, — перешел к делу некромант. — Ее сестра — тоже.

— Знаю, — вмиг посерьезнел вампир и добавил к первой новую ложь: — Именно поэтому я здесь.

— Значит, так: ты вытащишь Анэт, я спасу Энин. Встретимся у храма Сераписа.

— Хорошая постановка вопроса, но тебе не кажется, что со спасением Энин лучше справлюсь я? Анэт, собственно, ничто и не угрожает…

— Когда исчезнет одна сестра, вторая окажется в еще большей опасности, — не согласился Сандро. — А тебе не известно то, что должно произойти с Энин. Мне — известно.

— В пророки записался? — съязвил Батури, но позже, передумав, добавил: — Делай как знаешь. Умрет Энин — меньше ноши на мои плечи. Умрут обе — и того лучше.

— Вперед! — поторопил Сандро и выбежал из арены в коридоры замка. Безликой тенью за ним последовал и Высший.

* * *

Де Гарди не спешил. Медленным шагом он спускался по винтовой лестнице, которая выведет его в лабораторию. Исполнению его планов уже никто не помешает: Энин полужива и бессильна, Анэт безумна и сама не ведает, что творит, Сандро, если еще не мертв, то на грани гибели — поднятые об этом позаботятся, а идеальные защитные заклинания сможет разрушить далеко не каждый даже умелый и опытный некромант, не говоря уже о бездарном полуличе. Других же фигур в сегодняшней партии не предвиделось. Этой ночью атлинец еще на полшага приблизиться к своей свободе и на шаг — к новым высотам власти. А пока его ждало неспешное шествие по спирали лестницы и каменные ступени, сменяющие одна другую.

Вскоре он вышел в лабораторию, которая его встретила обилием света и красок.

Пестрые драпри и вычурные ковры раздражали. Такое жилище было недостойным уважающего себя некроманта — подобными издевательствами над собственным домом страдал разве что Лазарь, которому так и не открылись тайны темной магии. Неужто бессильные и безвольные маги скрывают свою немощность за яркими красками? В этом ученик Аргануса и целитель-библиотекарь были похожи, да и книги они, по-видимому, любили с одинаковой пылкостью…

Де Гарди перестал изучать залу, которая с момента его последнего визита кардинально изменилась. Если Арганус мирился с этим уродством, то ему, Израэлю, не стоит проявлять излишнего педантизма. Декорации — всего лишь пыль в глаза.

Тем более что здесь он не за тем, чтобы оценивать работу украшателя.

Лич перевел свой холодный, как зимняя ночь, взгляд на лежащую на полу девушку.

— Если бы темная магия умела сохранять красоту, — мечтательно прошептал Израэль.

— Жаль портить столь прелестный цветок, но ему суждено увянуть.