Игры разума

Валерия и Елизавета опешили. Но не столько от крика, сколько от голоса мужчины. Он был похож на кремень, твердый, но несчастный. Нотки горечи прослеживались в каждой октаве, тембр стал настолько противным, что хотелось закрыть уши. Как будто кто-то умышленно брал одну и ту же ноту на протяжении нескольких часов.

- Что с тобой? – Женщина не могла отойти от шока.

- Все нормально! Со мной все нормально! Идите! Мне сейчас никто не нужен! Я хочу остаться один!

Как тяжело принимать такие решения, но Елизавета Александровна поняла все. Сейчас нет смысла добиваться внимания Виктора и выводить на разговор. Это не увенчается успехом, а только добавит в семье еще один скандал. «Он взрослый мужчина, сам решит, когда рассказать и сам найдет выход.» - Но легче от этой мысли не становилось. Сердце матери обливалось кровью. Еще никогда она не видела сына таким подавленным и убитым. Хотелось его обнять, прижать к груди и успокоить, но вот только прошло то время, когда это было необходимо ему. Ни за что на свете, не позволил бы Виктор себе такой слабости. Да, хотелось, да, жаждал, но, нет, не посмел бы.

Взяв Леру за руку, Лиза оттащила ее от двери.

- Но… - Попыталась возразить девушка.

- Не сейчас. Пойдем. – Твердо проговорила и направилась к себе. – С ним все будет в порядке… Со временем…

Где-то на подсознании, она догадывалась, что дело касается сердечных дел. Понимала, что причиной всему Лена, но вслух произносить не собиралась. «Не хватало еще, чтобы Валерия ринулась звонить закадычной подруге. Утро вечера мудренее. Сейчас надо успокоиться, а завтра поговорить с ним. Так просто я это не оставлю. Хватит!»

-Доброе утро, сын. – Женщина вошла в спальню к Виктору без стука и, скрестив руки на груди, уставилась на него полным решимости взглядом.

- Доброе, но позже. – Еле ворочая языком, отгоняя последние остатки сна.

Часы показывали ровно девять. А это означало, что поспать ему удалось каких-то пару часов. До самого рассвета Виктор оставался в кабинете, проклиная судьбу и окончательно принимая самое важное, как ему казалось, в жизни решение.

- Мне кажется, что я неверно выявила твой потенциал в детстве. Вернее, мы с отцом. – Холодный и суховатый голос матери вконец отрезвили мужчину.

- Какой потенциал? – Искренне не понимал о чем идет речь.

- В тебе умер просто гениальный актер. Мировой кинематограф много потерял.

- Мама, я не совсем понял. Ты сейчас о чем? – Виктор сел на кровати и коснулся руками тяжелой головы.

- О твоем вчерашнем спектакле.

- А. – Выдал один единственный звук.

- Виктор, я раньше никогда тебя таким не видела, вернее сказать, не слышала, поскольку ты не пустил меня к себе.

- Мне нужно было побыть одному.

- Ты разгромил кабинет, орал, как резаный и хочешь сейчас уйти от разговора? Не получится! Я хочу знать, до каких пор ты будешь себя мучить. Я же знаю, что дело в Лене. Вижу, что ты любишь эту девочку, так какого черта, ты терзаешь себя?! Поговори с ней, объясни все. Она умная, она поймет. Тем более, что и сама неравнодушна к тебе.

- А ты откуда это знаешь?! – Опешил.

- Я не слепая! Женщина всегда такое чувствует. Вам, мужчинам, этого не понять.

- Ну, тогда вынужден тебя расстроить, мама. Ты все неправильно истолковала. Лена будет с Алексом, а я… А у меня есть для всех вас новость!

- Как-то я не слышу радости в голосе. Новость, наверное, не из приятных? – Лизу пробила мелкая дрожь. Что-то в голосе, во взгляде и в поведении сына настораживало ее.

- Наоборот. Очень приятная! – Пытался добавить бодрости в каждое слово.

- И? – Щелкнула языком.

- Не сейчас. О! Знаешь что? Скажи Варе, что у нас сегодня ужин. Будет вся наша семья и еще двое человек. Я не хочу рассказывать каждому в отдельности. Лучше так – одним махом. И предупреди Леру и Алекса. Договорились?

- Но…

- Все, мама, теперь, пожалуйста, оставь меня. Я хочу принять душ и поехать на работу. Вечером все узнаешь.