Игры с ангелами

– Я трус, да, трус. Врачи определили, что Диана… Они переговаривались, мол, кто-то же вызвал скорую и ушел. А один мужик сказал: «А чего ему оставаться? Парень увидел одинокую девушку, подошел, понял, что она того, хорошо хоть нас вызвал. И ушел. Ей-то он уже не нужен, а у него могут возникнуть проблемы с полицией». Мне от его слов стало легче, но все равно я трус. Они вызвали полицию, а я потихоньку, прячась за деревьями и елками, слинял. Здесь снимки того вечера.

Он положил на стол флешку, Павел вставил ее в ноутбук, одновременно Феликс подошел к нему, стал сзади, наклонившись вперед и упираясь одной рукой о стол. Оба просматривали фотографии, а Болек ждал, что скажут, но про него как будто забыли, тогда он сам напомнил о себе:

– Меня задержат?

– С какой стати? – бросил Павел, глядя в монитор.

– Смерть по неосторожности, – просветил их Болек.

Павел и Феликс с нескрываемым любопытством уставились на него, словно он реликтовый экземпляр. Добровольно сюда мало кто приходит, а напоминающих, что им срочно нужно на нары, еще меньше, так что парень, который учится на юриста, действительно изумил обоих.

– Тебе известна причина смерти Дианы? – спросил Терехов.

– Я интересовался, – кивнул Болек. – Еще тогда выучил… анафилактический шок. Это реактивная аллергическая реакция на психотропное средство, которое ей подсыпал Илья. А смесь с алкоголем и – по большому счету мгновенная смерть, скорая помощь не успела бы доехать.

– Как мы понимаем, Илью не заподозрили?

– Нет, – повесил голову Болек. – Диана сказала, что после фитнеса зайдет к подружке, а сама к Илье пришла. Это она рассказала нам, когда я фоткал ее, смеялась, что ловко обманула родных. Больше ничего не знаю про нее.

– А с Ильей общался? – задал вопрос Феликс. – Вы же однокурсники.

– Никогда, – твердо ответил Болек. – Он пытался… но я даже не здоровался с ним. Однажды Илья отловил меня в раздевалке на физкультуре, я слушать его не стал, сразу предупредил: «Еще раз приблизишься ко мне, пойду в полицию и все выложу». А он мне: «А как сядешь?» И улыбается, представляете? Убил человека и улыбался! Ну, я ему и ответил: «Вместе с тобой». Думаете, этот урод испугался? Ничуть. «Меня мама отмажет», – сказал. «А меня папа, – говорю ему я с показным презрением. – Он покруче твоей мамы, затопчет вас обоих, как мамонт собачонку. Понял, урод?» Сказал и ушел. Он крикнул мне вслед, слабаком обозвал, но мне было плевать. Без него я был не лучшего мнения о себе. Не знаю, зачем он подходил, но больше мы не общались.

Павел достал из ящика стола листы и попросил телефон Болека, после стал что-то сверять, но недолго. Своим телефоном он сфотографировал несколько раз трубку парня, что-то меняя там, за сим последовал вопрос:

– Болеслав, как думаешь, почему он захотел сам позвонить в скорую? Какая разница – тебе или ему звонить? Но Илья решил сам… м?

Тот задумался, припоминая в деталях эпизод в сквере, но что можно вспомнить через полгода? Болек пожал плечами и отрицательно покачал головой.

– А на курсе вы делились номерами телефонов?

– Само собой. И преподов телефоны записаны.

– Спасибо. – Терехов вернул парню смартфон, подписал пропуск. – Можешь идти. (Болек застыл на стуле.) Ты свободен.

– Даже подписку не возьмете? – произнес он с недоверием.

– Даже, – кивнул Павел, улыбаясь. – Живи спокойно, твоей вины нет, я это знаю точно. Виновник смерти Дианы убит, а тебе необходимо этот груз скинуть с себя. Возможно, нам придется еще разок встретиться, не бойся, это будет формальность. Кстати, как фамилия погибшей девочки?

– Дианы? Марута. Спасибо…

Болеслав шел по коридору и лестнице, словно у него крылья выросли, вот уж верно говорят – гора с плеч, именно такое ощущение появилось еще в кабинете следователя. А уж как на улице вздохнул свободно… да, он чувствовал себя счастливым, как в детстве, когда сбывались мечты – ему дарили понравившуюся игрушку, вели в цирк, разрешали слопать лишнюю конфету.

Руслана, облокотившись о внедорожник спиной, лениво отщипывала от булки кусочки и бросала нескольким голубям у ног. Чуть дальше тройка воробьев клевала один кусок, а самый наглый делал попытки отогнать собратьев, считая кусок своим, – все как у людей. Болек прибежал к Руслане и выпалил:

– Не виноват, сказал следователь и отпустил.

Рассмеявшись, Руслана порывисто обняла его за шею, поднявшись на цыпочки в своих грубых ботинках, да ладно, ботинки – черт с ними, радовало, что она перестала краситься под покойника, восставшего из склепа. Болек тоже обнял ее крепко-крепко, оторвал от земли и, чего не ожидал сам от себя, чмокнул в щеку, первый раз поцеловал и замер. Одно дело, когда два одиночества сближаются вынуждено, потому что среда обитания их толкнула друг к другу, другое – когда без предварительной психологической подготовки вот так сразу… Руслана отклонилась назад, заглянув Болеку в лицо, а глаза – как пятирублевые монеты.

– Извини, – смутился бедняга Болеслав.