Игры с богами

Не теряя времени, я тоже достал из РД махровое полотешко, купленное ещё в на боевые сразу после комиссации и исправно мне служившее долгие годы, сменное бельё, засунул чехол с карабином под кровать по примеру Игоря и Лёхи, и побежал догонять своих друзей. Душ был обычным. Длинное помещение, отделанное побитым и потрескавшимся местами белым кафелем, с рядами кабинок, разгороженных листами прямого шифера и ржавыми лейками наверху, забитыми известковой накипью. Зато, была горячая вода, поэтому, помылись мы с удовольствием.

Распаренные и довольные, мы быстро оделись и вышли из гостиницы. Игорян и Лёха бывали уже в этом городке, поэтому нам не пришлось плутать в поисках кафе. Большой павильон, который в любом городе Советского Союза называется стекляшкой, гостеприимно распахнул свои двери. Время ещё не обеденное, поэтому народа было мало, но и выбор блюд не радовал. Как нам тут же объяснила на раздаче непререкаемым тоном тощая скуластая тётка с крючковатым носом, нужно брать, что дают, а, если хотим поразнообразнее и посвежее, то рано припёрлись и нужно ждать обеда.

В итоге нам дали по порции вчерашних котлет с гарниром из заветренных макарон. Ну, мы привыкшие. Я – за свою армейскую жизнь, чего только не ел! А Игорёха с Алексеем, тоже в экспедициях не деликатесами питались. Хотя, тут уж, как сказать. Та же красная рыба для нас, городских, невиданная роскошь, а Игорян сам рассказывал, как на Дальнем Востоке смотреть на неё не мог, а на красную икру, и подавно. Говорит, о магазинных пельменях мечтал. Каждую ночь снилась ему раскисшая картонная пачка с изображённой на ней деревянной расписной ложкой, которыми были забиты полки магазинов, и на которые мы искоса поглядывали и покупали только по необходимости. Так, что, поели и пошли гулять по городу.

Смотреть, особо, конечно, не на что. Обычный заштатный городишко, каких, на карте России, превеликое множество. Обязательная в любом городе центральная площадь выставляла напоказ шеренгу необычно пышных голубых елей. Хотя, климат для них тут самый подходящий, поэтому и растут широко и привольно. Стандартный памятник вождю мирового пролетариата, как и везде, стоял спиной к городской администрации и вытянутой рукой показывал путь в светлое будущее. В голове, внезапно возник вопрос: интересно, эти памятники по компасу выставляли, или в каждом городе направление к светлому будущему разное? Здание городского театра выглядело уныло и своим видом совсем не призывало приобщиться к прекрасному, а единственный кинотеатр пытался вызвать интерес к кинематографу ободранной афишей к фильму «Маска». Эту комедию я смотрел, как-то, несколько раз по случаю и на меня она особого впечатления не произвела.

***

А утром мы уже тряслись по лесной дороге в древнем ПАЗике, дребезжащим всеми частями своего заслуженного механизма и завывающим на каждом подъёме всеми внутренностями чахоточного мотора. Мимо проплывали сосны со стволами, покрытыми бурым лишайником, и моря папоротника, разросшегося в этих местах необычайно густо. Путь наш лежал в село Урлу-Астак – начальную точку нашего маршрута. Там нас ждал охотник, старый знакомый Игорёхи, согласившийся нам помочь. Дальше уже с ним пойдём.

Охотником оказался Адуш, невысокий щуплый алтаец неопределённого возраста, с раскосыми глазами, жиденькой порослью на лице и щербатым ртом в котором не хватало, как минимум, половины зубов. Он жил на краю села в небольшой кривобокой избушке, явно знававшей лучшие времена. Игорян, уверенно игнорируя бесившихся под навесом от такой наглости, лохматых собак, провёл нас к дому и толкнул дверь. Адуш сидел за столом, пил чай и появлению нас в его жилище ничуть не удивился. По-крайней мере, на его обветренном скуластом лице не отобразилось ни одной эмоции, кроме удовольствия от напитка.

– А, Игря?– кивнул он, словно они расстались только час назад. – С друзьями пришёл? Садитесь, угощайтесь. Я чай только заварил. Кымык!

Из комнаты выглянула женщина, по моим ощущениям, сестра-близнец хозяина. Только без усов и бородки. Она осмотрела помещение своими раскосыми глазами, шмыгнула приплюснутым широким носом и, улыбнувшись таким же щербатым ртом, быстро исчезла за дверями. Пока мы рассаживались за круглым столом на колченогих стульях, на столе появились пиалы, почти такие же, из которых мы пили чай в чайхане Урус-Мартана, сахарница и тарелка с сушками и печеньем вперемежку. Адуш разлил чай и, поочерёдно, каждому из рук в руки, церемонно передал пиалы. Я посмотрел на напиток и потянул носом. Странный чай какой-то. Пахнет так, словно кто-то раздавил веточку туи. Да и цвет у него необычный, золотисто-зеленоватый.

– Ты пей-пей! – заметил моё сомнение охотник. – Это саган-дайля. Хороший чай. От него на душе хорошо становится, и усталость проходит.

Ага, пей-пей. Что-то мне это название не внушает доверие. А то, что на душе хорошо и усталость проходит, тоже не успокаивает. Помнится, в Чечне, Рашид, татарин из рембата на подсолнечном масле жарил семена конопли. Тоже на душе очень хорошо было. Вставило не по детски.