Игры с богами

– Чего ты на неё кричишь?! – Сердобольная Галлиарда уже метнулась из кухни к месту событий, обняла подругу за плечи и повела в их спальню, приговаривая на ходу: – Идём, идём, маленькая! Не обращай на этого грубияна внимания, он всегда до завтрака злой невероятно. Я тебе сейчас одно своё платье дам, оно мне давно маленькое… О! И про костюм охотничий вспомнила!..

Глядя им вслед, Поль выставил руку в сторону и ловко поймал пробегающую мимо сестру:

– Садись! Обувайся! Нельзя бегать босиком, когда кругом столько мелкого стекла, гвоздей и щепок.

– А мне приятно без обуви, – капризничала малая. – И не порежусь я…

Уставившийся на неё брат только сейчас вспомнил, что ничего не знает о своей кровной родственнице. И тут же решил хотя бы частично этот пробел восполнить:

– Тем более что мы сейчас с тобой вместе пройдёмся к булочнику. А он с самого утра замечательные сырники жарит. Хочешь горяченьких на пробу?

Конечно, малая хотела и больше не капризничала. Собрались моментом. Ну, разве что перед выходом из дома, поправив пояс с пистолетами, Поль поинтересовался у мастеров:

– Сколько у вас ещё времени уйдёт на ремонт?

– Часа полтора, хозяин. А то и все два.

Это Труммера вполне устраивало. И, воспользовавшись отсутствием подруг, он только и поставил в известность няню:

– Элен, мы прогуляемся часик, а может, и дольше. Так что садитесь завтракать без нас, – взял за руку подпрыгивающую от нетерпения егозу и вышел на улицу.

Что его несколько озадачило с первых метров, так это повреждения в наружной ограде соседа справа. Лопнувшая калитка валялась во дворе, сорванная монументально, а сами ворота стояли перекошенные и полураскрытые. Во всём остальном вроде как ничего странного не замечалось: входная дверь заперта, ставни на окнах раскрыты, сами окна целы. Тихо, никаких движений или криков.

В ином случае, не будь вчерашних трений с соседом и не будь рядом малышки, Поль обязательно зашёл бы во двор, постучал бы в дом и спросил, не случилось ли чего. А сейчас без остановки прошёл мимо. Да и вспомнил о заявлениях жандармского офицера, что соседи замешаны в наркоторговле. О чём и мелькнула досадная мысль:

«Вот уж не повезло с соседями! И ведь никак от таких ублюдков не избавиться. Пристрелить их, что ли, во время очередного спора?.. Так у них же дети…»

Вспомнил о дитяте, идущем рядом, и мысли о чьих-то разборках сразу вылетели из головы. Предстояло выяснить историю кровной сестры, и прогулка, да плюс завтрак непосредственно в булочной, располагали к этому идеально.

– Ласка, милая, как тебе спалось на выбранном месте? – начал он издалека.

– Хорошо. Только я часто просыпалась из-за Элен. Она несколько раз подходила ко мне и поправляла одеяло и каждый раз после этого в сад выглядывала, проверяла, закрыто ли окно. Мне кажется, что она жуткая трусиха и страшно боится Кузю.

– Хм! А мне кажется, она просто за тебя переживает. И смелая она. Ведь когда ты стала гладить гарпию, она не побоялась и выхватила тебя чуть ли не из пасти.

– И не надо было меня выхватывать, – куксилась малышка. – Я же чувствую, что Кузя добрая и меня не обидит.

– Ага, то есть ты чувствуешь настроение животных?

– Ну, не знаю… Раньше у нас только собаки были. Большие такие. – Она подняла свободную руку выше себя. Озадаченный брат продолжил аккуратные расспросы в том же направлении:

– Такие огромные? Может, это и не собаки были? А лошади? Или ослы?

– Не-е! Лошади вообще громадины! – авторитетно заявила Ласка. – И громко фыркали… Собаки ложились, я на них карабкалась и потом каталась. Так здорово!..

«А ведь у неё могут быть ярко выраженные способности к дрессуре! – подумал парень. – Может, и в самом деле стоит аккуратно проверить их на гарпии? Если та ещё не улетела, конечно…»

Вслух же продолжал вопросы по теме:

– И много было собак?

– Много!.. Шесть.

– То есть ты жила в доме, возле которого было большое подворье?

Сестричка задумалась, затем внимательно, по-взрослому посмотрела на брата снизу вверх и подрагивающим голоском попросила:

– По-о-оль, а можно я не буду вспоминать о доме и о нашей маме? Там так страшно было, что я боюсь туда заглядывать…

– Конечно, милая, можешь ничего не рассказывать, – легко согласился Труммер. – Просто это всё равно потом придётся рассказать. Должен же я знать, что с тобой случилась и как ты оказалась у злобных колдунов.

Девочка потёрла лоб ладошкой и тяжко вздохнула:

– Хорошо, я попробую вспомнить… потом… – И неожиданно продолжила: – А колдуны совсем не были злобными. Нас хорошо кормили, выпускали гулять, учили очень многому. Лучше, чем в какой-нибудь школе… Одно только было плохо…

Не обращая пока внимания на последние слова, он стал уточнять:

– И долго ты у них была?

– Долго. Полжизни… – опять глянула на брата и пояснила не только словами, но и жестами: – Когда я там оказалась, была вот такой, – при этом показала уровень чуть ниже своей груди. – А сейчас вот такая.

– А много ещё детей было? Ты с ними дружила?

– Много. Но нас часто меняли, переводили в иные группы, и долго никто не задерживался в одном классе. Так что и подружиться мы не успевали.