Игры с Огнем

И в следующую игру, чтобы доказать, что Чан нисколько ей не нравится, Азула несколько раз сильно вышибала его мячом.

— Азула, что с тобой? — удивлённо спросил Чан, потрогав мяч, который явно разогрелся от последнего удара.

— Ничего! — Азула, прищурившись, посмотрела на Тай Ли, но подруга как будто испуганно молчала и не смеялась над ней.

— У тебя такое лицо злое… — начал Зуко.

— Заткнись, Зу-Зу! — Азула резко развернулась. — Мне надоело играть. Надо тренироваться.

Азула чуть не ревела от всего того, что внезапно скопилось внутри. Слишком много нахлынуло чувств. Обиженная и испуганная Тай Ли. Недоумевающий и расстроенный Чан. Надувшийся Зуко, который может снова нажаловаться маме. Даже живот тянуло и была странная слабость от всего этого.

Поужинала Азула у себя, чтобы не встречаться с подругами, Чаном и Зуко. Представлялось, что мальчишки всё узнали, потому что точно спросили у Тай Ли, что случилось. И теперь будут смеяться над ней. «Чувства — это слабость, по которой можно бить», — так однажды сказал ей отец, когда она спросила, зачем надо «всегда держать лицо».

Утром Азула проснулась с очень неприятным ощущением и в липко-мокрой постели. Откинув одеяло, она обомлела. Низ спального дзюбана был чёрным от крови. Да и на простыне была огромная лужа. Азулу затошнило от страха, и похолодевшими пальцами она ощупала свой живот, пытаясь найти ранение. Неужели кто-то решил её убить? Одежда была цела и кожа тоже, живот вообще был чист от крови, в отличие от бёдер и…

— Молодая принцесса уже проснулась?.. — в комнату вошла Уна — её молоденькая служанка.

— Уходи! — запаниковала Азула. — Пошла вон!

Уна попятилась и выскочила прочь.

Азула не знала, что делать. И как прекратить это. Через некоторое время стало ясно, что кровь течёт откуда-то оттуда.

— Азула, ты идёшь на тренировку? — за дверью послышался голос Чана. — А то завтрак скоро. Мы договорились вчера…

— Я… я заболела, — закричала Азула.

— Что случилось? — Чан вошёл в комнату. Они с Зуко иногда заходили, как и она заходила в комнаты мальчишек.

Азула завернулась в одеяло, но, видимо, открыла то пятно на простыни. У Чана округлились глаза, и он подошёл ближе.

— Как-то рано у тебя это началось… Тебе же всего…

— Что началось? — буркнула Азула. — Я, кажется, умираю. Никак не могу её остановить.

— Ты не умираешь, — серьёзно сказал Чан. — И это пока не остановить. Я не очень много про это знаю, но такое бывает у девочек… у женщин. Может, тебе мама о таком говорила, предупреждала?

— Нет, — всхлипнула Азула, помотав головой. От сердца немного отлегло. Она всё же не умирала. Но от того, что это не прекратится прямо сейчас, нарастал ужас.

— Я… Кажется, где-то слышал, что помогает что-то тёплое у живота держать, — продолжил Чан всё также серьёзно. — И давай я позову кого-нибудь из женщин, твою маму, к примеру, она подскажет, что со всем делать… Всё же я мало в этом смыслю.

Азула на минутку представила, что предстанет перед мамой вот такой вот жалкой и грязной, в крови, словно правда какое-то чудовище, убившее кого-то, и чуть не зарыдала.

— Н-нет… я не знаю…

— Я хорошо только тётушку Мао знаю. Может, её? Она женщина опытная, наверное, всё тебе расскажет.

Азула кивнула. Тётушка Мао не вызывала столько опасений, как родная мать и её реакция на произошедшее. Почему-то пришла уверенность, что Чан будет деликатным и не скажет об этом на всю кухню.

Тётушка Мао прибежала через минут двадцать с каким-то отваром из цветов и листьев, которые немного сняли неприятные ощущения внизу живота, а ещё принесла сладкие пирожки из белого риса и адзуки.

— У вас праздник, принцесса Азула. Менархе отмечают в день самой первой брошенной крови. Очень рано, но так тоже бывает, — успокаивающе поглаживая её по руке, начала объяснять тётушка Мао. — Вы становитесь взрослой женщиной. А с кровотечениями поможет справиться оби-вами.

— Оби-вами? — переспросила Азула.

— Да, такой пояс из кожи с полосочкой между ног, которая подтягивается под размер и плотно прижимается к телу, а туда, между ног, кладут специальную бумагу, сложенную в несколько раз. Бумага впитывает кровь, главное, не забывать менять бумагу, а пояс не пропускает то, что может натечь, и не пачкает одежду. Но обычно у девушек немного болит живот и кровотечения становятся больше, если заниматься физически, то есть тренировки вам на время нужно прекратить, принцесса Азула.

— А долго это… Это длится? — спросила немного успокоенная Азула.

— Обычно несколько дней, но у всех по-разному. У вас в таком раннем возрасте… Надеюсь, всё быстро пройдёт.

— Не говорите моей маме, ладно? — попросила Азула. Ей всё равно казалось, что то, что с ней происходит, грязно. К тому же она совсем не хотела становиться «взрослой женщиной», взрослую женщину уже не назовут «Азула, детка», а она только-только почувствовала, как быть ребёнком, которого почти любят.

— Но…

— Не говорите! — с нажимом повторила Азула. — Пусть мне принесут этот пояс и бумагу какую нужно, но маме не говорите.

— Хорошо, принцесса Азула, — вздохнула тётушка Мао.

* * *