Игры с огнем. Книга 1

Хоть свобода мне моя всего ценней,

Но в два голоса песня веселей!

Каждому из нас – идти дорогой своей,

Жизнь свою писать, как песню, лишь своей рукой.

Может даже ты на свете всех сильней,

И твой голос громок словно волчий вой,

Слышен песни твой мотив из-за морей…

Но в два голоса песня веселей!

Так подпой же сегодня этой песне моей,

Ведь в два голоса песня веселе-е-егей! – весело крикнула она. Я же строчку тянула, и получилось довольно красиво.

Не то чтобы я знала слова. Но я словно вошла в какой-то резонанс с песней, да и самой Люсиль: я ощущала, какое слово она сейчас произнесет, куда через секунду пойдет музыка…

Я даже сама удивлялась тому, как уверенно пою песни, которые едва слышала.

– А здорово! – весело бросила Люсиль, допивая свой чай из кружки.

– Даже очень, – я кивнула. – Я не слышала этой песни раньше. Ты ее написала?

– Ну, я, – Люси кокетливо-смущенно опустила глаза.

Я усмехнулась:

– Прямо про нас, охотников!

– Есть такое, – девушка с улыбкой качнула головой.

Мы, мистики, и правда, по сути, одиночки. Условия нашей жизни это предопределяют. Да и профессия обязывает.

– Ну предлагайте! – тем временем весело крикнула Люсиль. – Что еще сыграть?

– Дуняшу! – почти единогласно прогремела толпа.

– Не дождетесь! – гаркнула девица, черпнув кружкой прямо из котелка.

Народ загоготал, потом потребовал какую-то другую песню, которая устраивала Люсиль больше.

Я, последовав примеру коллеги, тоже зачерпнула чай кружкой и сделала глоток промочить горло.

Люсиль же, прежде чем начать играть, пригладила ладонью непослушные волосы, выбивающиеся из хвоста и липнущие к плечам и шее. Они уже порядком ее замучили.

Доиграв песню, девушка поставила гитару, придерживая ее ногами, и принялась перевязывать хвост. Собрала и пригладила пятерней волосы, сняла шнурок и заново его перетянула. Когда она завязывала второй узел, шнурок приказал долго жить и порвался на две неравные части. Причем, так, что обе половинки были коротковаты для утягивания хвоста. Люсиль цокнула языком:

– Вот ведь!..

– Ой, слушай… – я торопливо полезла в карман куртки. – У меня есть шикарная палочка для волос! Новая, не бывшая в употреблении. Могу дать, даже насовсем.

– Давай, – кивнула девушка. – Сколько она стоила?

– Без понятия, – с усмешкой развела я руками. – Она мне бесплатно досталась.

Люсиль посмеялась, затем спросила:

– А ты?

– А что я? – я демонстративно тряхнула шевелюрой. – Эта палка длинней моих волос, куда мне ее?

Девушка хохотнула и принялась собирать свои пряди.

А я, хмыкнув, покрутила в пальцах тоненькую зубочистку… И скрутила в маленький пучок верхнюю половину своих волос, без затылка – те все равно слишком коротки. И всадила зубочистку в собранный пучок, закрепляя.

– Вот, мой размерчик, – с хохмой сказала я. – Очень глупо выглядит?

– Нет, даже вполне нормально, – ответила Люсиль, подхватывая гитару. – Ну что ж, продолжим! Песню урожая знаешь?

– Нет! – бодро ответила я. – Но подпевать буду!

Люсиль звонко рассмеялась. Потом прошлась по струнам перебором и запела.

К ее голосу присоединись с десяток голосов местных, и я решила, что, даже если я сфальшивлю, уже никто не заметит, поэтому можно смело подвывать песне по меньшей мере на припеве.

Перед вторым припевом Люсиль замедлила музыку, призывая петь всех, кто хоть немного его знает. К третьему разу запели почти все, а четвертый припев тянули уже хором всем трактиром.

Чтобы больше расшевелить народ, Люсиль сыграла припев еще и в пятый раз, хотя, кажется, в песне он был не предусмотрен. Но это пришлось всем по вкусу.

Допели; народ с радостным смехом похлопал себе и певице. Люсиль сделала пару глотков чая и проговорила:

– Давайте теперь вашу, городскую!

"Вашу городскую" я не знала совершенно, но сделала ставку на то, что подобные песни обычно сочиняются не особо сложными, чтобы можно было подхватить, да и припев, в конце концов, повторяться будет. Песня действительно оказалась довольно легкой, да, вдобавок, помимо припева, в ней повторялась еще большая часть куплета.

Доиграв, Люсиль повернулась ко мне и поинтересовалась:

– А какие песни ты знаешь?

Я припомнила одну песенку, которая нравилась мне в школе. Люсиль попросила ее напеть и быстро подобрала, как это играется. На этот раз солировала я, а менестрель подпевала повторяющиеся строки и припев.

Песня пришлась народу по вкусу. Впрочем, у меня были подозрения, что народу нравится все, что можно погорланить.

После этого мы спели еще, наверное, песен двадцать. Выбирали по очереди: песню я, песню она. Если она не знала, она просила меня напеть и на ходу подбирала аккорды.

Потом у нас закончились песни, которые можно было петь на память.

– Фу-ух, – выдохнула Люсиль, прихлебывая вино. Чай у нас тоже давно закончился. – Ну, я больше не помню…