Игры с Огнём (СИ)

Чан увидел, что к ним с небес и правда спускается летающий бизон. Каждый раз при виде Юки у него что-то щемило внутри, потому что зверюга Азулы напоминала про тот дамоклов меч, что нависал над всеми ними.

С момента, как он попал в этот мир, прошло около шести лет. За это время Чан получил множество знаний и новых впечатлений, которые буквально вытеснили собой тот мультик про Аватара, увиденный в прошлом, как и, собственно, прошлое, которое подёрнулось дымкой забвения, затёрлось и потускнело. Закрывая глаза, Чан не мог вспомнить лиц своих близких и родных.

С самого начала его появления всё начало меняться как минимум для Зуко, Урсы и немного — Азулы. Но изменит ли это что-то большее в глобальном смысле? Чан не знал.

Он давно принадлежал к народу Огня. Был другом Зуко и Азулы. Уважал Лорда Огня Озая. И совершенно не знал Аватара, пока скрытого где-то во льдах. Тёмную лошадку этого мира. Каким тот на самом деле окажется? Что предпримет? Найдут ли этого мальчика-монаха те «эскимосы»? И когда это произойдёт? Ему казалось, что это должно было случиться уже пару лет назад, но всё было тихо.

Сейчас же, глядя на приземлившуюся во двор Юки, которая брезгливо ткнулась в растопленную лужу лапой, словно очень большая кошка, сердце сжало от недобрых предчувствий.

За прошедшие годы их ученичества принцесса, несмотря на их давние мечтания, навещала их всего один раз. Случилось это через месяц после её поступления в Императорскую Академию, то есть почти три года назад. Как оказалось, в Императорской Академии для девочек юных аристократок по большей части готовили к замужеству, а эта тема для Азулы была отчего-то болезненной. Плюс магия Огня оказалась под запретом, как и Юки, которую Азуле не разрешили держать в стенах Академии. Азула договорилась с частной конюшней — хотя странно называть так помещение, где точно нет коней, — на содержание Юки, но там была предпринята попытка то ли кражи, то ли недосмотрели, то ли Юки заскучала без хозяйки и сама сбежала, но бизониха прилетела в Академию, и там разразился скандал из-за сорванного занятия по домоводству или вроде того — подробности уже подзабылись. В общем, Азула психанула, заскочила на Юки и улетела прямиком до Шу Дзинга.

Чан помнил лишь, что они с Зуко утешили чем могли, сетуя на несправедливость, и вместе потренировались какое-то время, а позже за принцессой приплыл корабль. Потом от Азулы пришло письмо, что в качестве наказания за побег ей запретили появляться на Шу Дзинге и разрешили лишь переписку, но её отец распорядился, чтобы Юки была в стенах Академии и после занятий Азула могла улетать на остров Банти. Тот был намного ближе к острову Огненного фонтана, чем от Коокешуто, и полёт не подразумевал огибание всяческих препятствий — напрямую через море, где было больше воздуха или каких-то потоков, которыми пользовалась Юки. В общем, Азула долетала до бабушки примерно за два часа и возвращалась в Академию к утренним занятиям. Подобный режим не способствовал бурной переписке, так что на двоих с Зуко за всё время обучения они получили от Азулы едва ли больше десятка писем, больше похожих на записки. Приходилось признать, что сами они эпистолярным жанром Азулу тоже не баловали, да и событий и новостей в их затворнической жизни было не слишком-то и много. Встречи были ещё реже: только на Новый Год и в День Лорда Огня. Даже в день рождения только поздравляли и отправляли подарки.

В последний раз они виделись четыре месяца назад, как раз на фестивале Дня Лорда Огня, проходящем в день летнего солнцестояния в конце седьмого месяца. Правда, встречались мельком: у принца и принцессы с этого года появились свои роли в этом празднике, немного походящем на демонстрации парада Победы на девятое мая. Всё же и Зуко, и Азула оба достигли местного совершеннолетия: шестнадцать для юношей и четырнадцать для девушек.

Сейчас же, когда Азула спустилась с Юки, можно было оценить, что принцесса ещё немного подросла, оформилась в нужных местах и совсем перестала походить на нескладного подростка. Весной Азуле должно исполниться пятнадцать. Девочек начинали выдавать замуж с четырнадцати — с этим и был связан возраст «взрослости». Самым женским расцветом считался возраст с шестнадцати до двадцати пяти. Хотя, по мнению Чана, мать Азулы, которой было что-то около тридцати шести или тридцати семи, если он правильно подсчитал, ещё даже не начала «увядать» и выглядела по меркам его бывшего мира лет на двадцать пять. Тут в принципе жили дольше и старели медленней. Особенно маги.