Игры с огнём

Безопасник открыл рот, закрыл, махнул рукой и направился к выходу, буркнув под нос: «Катитесь вы оба к черту... ». Остаток для пролетел в утомительной рабочей суете, впрочем, мысли мои были куда больше заняты планированием предстоящей диверсионной операции. А дома, куда я заскочил, чтобы переодеться, меня поджидал сюрприз. Все же, девочки из предместий очень хваткие. Вот и Ева не сдалась так просто, попыталась ухватить за хвост ускользающие отношения и приехала ко мне домой. Ее впустил дворецкий, и теперь она грудью прижалась к моей спине, окутав меня облаком пряных духов. Ладони скользнули по плечам, сдавили, массажируя, основание шеи.

- Я видела сюжет о покушении по телевизору. Какой ужас! Ты поэтому был такой нервный?

Наманикюренные ноготки игриво царапнули кожу, а следом ее щекотнуло дыхание и губы, шепча:

-Давай, снимем стресс... Обещаю, тебе понравится! - Ева, сделай мне приятно, - произнес я, не оборачиваясь. - Да-а-а? - чувственно мурлыкнула она и потерлась о мое плечо подбородком. -Уйди.

Оскорбленно поджатые губы и злые слезы на пушистых черных ресницах не вызвали ни малейшего отклика в душе. Она ничего не сказала, только вылетела из дома, громко хлопнув дверью, почему-то оставляя раздраженное предчувствие -еще вернется. Принятое вчера решение было принято на эмоциях, просто из-за взбурлившего раздражения, что она позвонила именно сейчас, именно в это время, ворвавшись в очень личные размышления. Но теперь я убедился в том, что оно было правильным. Красивая, страстная женщина пришла сейчас, предлагая себя, и я вдыхал аромат ее духов, такой греховно-сладкий, чувствовал, как она прижимается ко мне грудью, всем телом - и остался равнодушен. Это было приятно, но с Кейт было не так. С ней всегда было не так.

***

...Загнанная в угол Китти-котенок сверкала на меня злым взглядом из-под челки. Выставленный воздушный щит был невидим, но я знал, что он есть и не торопился разбивать себе лоб на радость этой стерве. Вместо этого приблизился вплотную, жадно впитывая те крохи эмоций, напряжения, что пробивались сквозь ее сосредоточенность. Но мне этого мало, мне нужно больше, сильнее, полнее, расцветить внутренний мир яркими сполохами гнева, ярости... где твоя ярость, ведьма? Как ты смеешь закрываться от меня? От меня! Я все равно добьюсь своего! И покажу тебе, где твое место, стерва.

Сеймур дышала рвано, с присвистом. На лбу выступили бисеринки пота, грудь резко вздымалась, привлекая внимание и соблазнительно натягивая ткань форменной блузки. Приоткрытые губы - красные, искусанные... и я внезапно поймал себя на том, что хочу тоже куснуть их. Прихватить зубами, губами, пососать, почувствовать вкус... вкус изумления и гнева хладнокровной стервы в ответ на это действие. Всем телом вдавить хрупкую фигуру в стену, продолжая целовать... В брюках стало тесно.

Стоп. Я хочу Сеймур? Эту беспринципную, мстительную ведьму? Да быть того не может! То, чего не может быть шевельнулось активнее, сильнее натянуло ткань штанов. А взгляд, скользнувший по напряженной фигуре, подкинул углей в костер воображения. Отвратительно длинная юбка. Смять ее в кулак, задрать, обнажив бедра, провести по ним, ласково, а потом с нажимом, оставляя быстро таящий след на нежной коже. Круглые коленки. Гольфы. Гольфы можно оставить. От мысли как эти коленки стискивают мой пояс, а тонкие щиколотки в гольфах скрещиваются на спине, стало совсем "плохо". Я шагнул вперед, и воздушная преграда между нами натянулась тонкой холодной пленкой.

Ладонь легла на преграду, магия, живущая в теле, радостно отозвалась на призыв. Пленка в том месте, где я касался ее раскалилась. Сеймур задышала еще чаще. Бисеринки пота на виске собрались в каплю, и та стремительно сорвалась вниз, по прозрачной коже шеи, в вырез блузки... огонь взревел внутри, я усилил нажим, и щит лопнул. Ладонь по инерции врезалась в стену, рядом с головой Китти, заставив ее вздрогнуть всем телом. Губы разомкнулись для того, чтобы что-то сказать, и я не выдержал, качнулся вперед и жадно припал к ним. Этим летом отец отвел меня в клуб «Шелковая лента». Его слова были - мальчику пора научиться быть мужчиной. В клубе работали профессионалки - все, как одна, роскошные женщины, от которых у любого мужчины перехватывало дыхание и частил пульс. Опытные, привыкшие работать именно с аристократами и удовлетворять самый изысканный вкус.

Это был интересный опыт. Он, пожалуй, не перевернул мой мир, но приоткрыл завесу тайны над той стороной жизни, о которой я, признаться, и не особенно до сих пор задумывался. И сейчас, прижимаясь губами к губам Сеймур, вдавливая всем весом хрупкое тело в стену, чувствуя, как внутри сквозь всеобъемлющее изумление прорывается протест и что-то еще, что-то пока невнятное, я понял, что, черт побери, да. Я хочу Сеймур. И я хочу ее так, как ни хотел ни одну из этих чертовых профессионалок даже на пике наслаждения. Именно это осознание заставило меня отстраниться нечеловеческим усилием воли.