Игры Сатурна. Наперекор властителям

— Мы забираем арвеланцев с собой, — сказал Индиго. — Это похищение. Правительство выложит кругленькую сумму за их освобождение. Я говорю вам это, чтобы вы не думали о худшем, и в ваших же интересах быть послушными. Сэр и леди Макларен, мы собираемся вывести из строя ваш телефон и вашу машину, чтобы вы не подняли тревогу до того, как мы окажемся на безопасном расстоянии. Мы не хотим причинять вам вреда и не причиним, если вы спокойно останетесь там, где стоите. А что касается вас двоих… твари, мы не хотим причинять вам вреда тоже. Пока не заплатят выкуп за каждого, а? Мы позаботимся о вас, если вы будете вести себя хорошо. Если нет — ну, необязательно убивать вас пулей. Достаточно всего лишь сделать дырку в вашем скафандре. Спокойно, я сказал! — приказал он, когда Макларен было открыл рот. Своим товарищам он приказал: — Займитесь делом.

Они проворчали что-то непонятное. Один набросился на телефон. Он не потрудился отсоединить его, он просто выстрелил прямо в экран. Звук выстрела и треск рассыпавшегося стекла прозвучали громче, чем они были на самом деле. Он воспользовался сканером, чтобы проверить, что дети не проснулись, потом присоединился к Индиго, который держал нас под прицелом. Тем временем его сообщники ушли куда-то внутрь, очевидно, в гараж, чтобы произвести еще разрушения. Я заметил, что у них на запястьях висели инструменты. Это была тщательно спланированная операция.

Оцепенение оставило меня, его место занял гнев.

Винцент Индиго! Остальные незнакомы. Он, должно быть, оставил официальный корабль, когда тот приземлился в близлежащем аэропорту, чтобы дождаться завтрашнего дня и встретиться с ними… Неужели он все время был преступником, который только маскировался, служа обществу, или же он не устоял, когда увидел такую возможность? Не важно. Он осмелился подвергать опасности Реро!

Под гневом мое логическое мышление зашло в тупик.

Возможно, он полагает, а может быть, и верно, что его имя не поняли Макларены, когда мы его произнесли. Конечно, и с голосовыми переводчиками или без них у нас был сильный акцент. Неужели он и в самом деле надеется, что эта сторона его предприятия останется неизвестной? Ему придется вернуть нас, если он хочет получить деньги, и мы объявим его имя…

Он что, не в своем уме, чтобы пренебречь этим? Неужели и его сообщники — тоже? Он никогда не казался мне нерациональным. Но что такое здравый смысл… у людей?

Мой взгляд обратился к Макларену и его жене. За эти годы я научился по виду определять, какие эмоции кроются за выражением лица, положением тела, аурой у людей. Страх в основном их покинул, теперь, когда оказалось, что непосредственной угрозы физической расправы не было. Он стоял погруженный в мысли, и холодная ярость постепенно охватывала его. Она смотрела на нас, ее гостей, с жалостью, граничащей с ужасом. Хотя они и находились в телесном контакте, их внимание не было сосредоточено на этом.

Если бы это были Реро-и-я, все было бы наоборот, если бы мы могли коснуться друг друга! Но мы просто могли держаться за руки в перчатках и обреченно обмениваться знаками на коже.

Снова появились двое мужчин и доложили, что их задача выполнена.

— Отлично, — сказал Индиго. — Тогда пошли. Вы, — он указал на пленных людей, — остаетесь в доме. А вы (это были мы) выходите.

Четверо похитителей двигались осторожно, двое впереди нас, двое — сзади, пока мы перемещались вперед. На ранней росе сверкал лунный свет. Звезды сияли неопределенно далеко. Огоньки деревни и соседних домов казались еще дальше. Большая часть расстояния освещалась желтым светом из дома, который мы только что покинули.

Реро попыталась говорить на нашем языке. Поскольку хозяева больше не могли услышать, Индиго не стал запрещать этого. Она торопливо говорила:

— Любимый, как ты думаешь, что нам делать? Как же можно им доверять? Они, должно быть, сошли с ума, считая, что могут делать такое и остаться ненаказанными.

В этом отношении ее мысли ничем не отличались от моих, что вряд ли было удивительно. Мои мысли шли дальше: