Игры Сердец. Противостояние

Он вышел из дома, так же как и вошёл – не сказав слугам ни слова и наверняка произведя на них впечатление невменяемого. Сев за руль, Рэйтан снова рванул в город. Это чувство – когда тебе некуда бежать – накатывало на него уже второй раз в жизни и являлось самым страшным кошмаром родом из детства. Первый раз оно настигло его в пятнадцать лет, когда от учителя он узнал о гибели своего отца и участи мамы. Именно маленький кералец тогда помог ему, скрыв от всех истинное положение дел, и Рэйтан до сих пор был ему благодарен.

«МАМА!» Эта мысль вновь ударила в голову. Уже приходившая, но до срока угасшая, на этот раз она успела сформироваться в чёткое понимание своего желания. Он знал, куда он поедет. Есть в этом городе одно место, где он может получить хоть и временное, но утешение. К тому же, его мама «видела» Киару, а значит, он сможет без труда поговорить с ней о жене.

В больнице он возник так же, как и везде – не говоря ни слова, и медперсонал в страхе шарахнулся от него прочь, когда Рэйтан мрачной тенью летел по коридору с таким выражением, словно собрался всех убивать здесь. Высокий, почерневший от гнева и боли мужчина в строгой одежде – рубашке, приталенном жилете и брюках, но почему-то без пиджака – он напугал своей стремительностью всех, но на его появление на этаже интенсивной терапии отреагировали быстро. Примчался главврач, которому доложили о невменяемом мистере Арора, желающем повидаться со своей матерью. Бедняга прибежал, волнуясь, не зная, чем вызван гнев богатого и давнего клиента. В первую очередь он, как медик, искал огрехи в лечении важного пациента; не находил и, нервничая, начал тараторить про новые методы вывода из комы, которые он уже как-то предлагал мистеру Арора, но тот отказывался, не желая рисковать и без того шатким положением своей мамы. Методы и, правда, были почти неопробованными, рискованными, не подтверждёнными хотя бы сотней клинических случаев, а многие специалисты так и вовсе считали подобные операции бессмысленными, однако попытаться хотя бы рассказать о них клиенту всё равно стоило.

– Смысл этой операции состоит в том…

Рэйтан почти не слышал втолковываемых ему слов. Врач нервничал, не понимая, почему он в таком состоянии, но он не пояснял свою боль. Внезапно ему пришло в голову, что всё это время, пытаясь удержать на этом свете маму, он действовал недостаточно решительно. Перестраховывался. И, хотя использовал труд самых лучших врачей, не желал при этом рискнуть, склоняясь к традиционной, проверенной медицине. Считал, что давно обкатанные методы лечения лучше, чем только что выдуманные, больше похожие на бред из области фантастики. Может… зря? Врачи давно предлагали ему рискованную операцию, которая могла бы помочь. Её успех оценивали как тридцать к семидесяти – немного – поэтому он всё откладывал, боясь рисковать, но возможно действительно напрасно?

«Как в случае с Киарой» – мелькнула в голове предательская мысль, снова возвращая его к недавним событиям на балконе. Он промедлил нападать на Мистика и потерял время. А между тем раньше он никогда не терялся, не боялся рисковать собой; так почему же в этот раз струсил?

«Потому что испугался, что у Мистика дрогнет рука, и он нечаянно нажмёт на курок», – ответил Рэйтан сам себе.

Потому и ударил его по руке, выбивая пистолет, а надо было по шее – на поражение. Сделай он так, и тогда ни вертолёт, ни прочие козни врага были бы ему не страшны, сброшенные со счетов. Так и в случае с мамой.

«Неудачник и трус!» – Рэйтан чертыхнулся, обзывая себя последними словами.

А доктор, испугавшись его убийственной мимики, решил, что это реакция на его объяснения и резво зачастил о повышенном риске нового и о надёжности старого. Начал хвалить выбранный ими когда-то курс и его, мистера Арора, за верный выбор. Как ни странно, но эти слова вернули Рэйтану ясность сознания.

– Я согласен, доктор, – выпалил он, прерывая его словесные излияния. – Готовьте документы на необходимую операцию, я всё подпишу. – Вы правы, чтобы получить отличающийся от обычного результат, иногда нужно рискнуть.

Решение, которое так долго зрело в его голове, наконец-то вырвалось на свободу. Он корил себя за нерешительность, за то, что плохо организовал охрану, за то, что отпустил Киару одну на балкон, за то, что не предусмотрел… И в случае мамы был недостаточно деятелен. Хватит уже нерешительности. Пора действовать.

– А теперь оставьте меня одного! – властно приказал Рэйтан и доктор его тут же послушался.

В палате было полутемно. Как всегда, мама лежала без движения, и Рэйтан подошёл, опускаясь на колени рядом с кроватью, прижимаясь лбом к такой родной, тёплой, но такой исхудавшей руке.

– Прости меня, мама! – с болью прошептал он, каясь сразу за всё: за свою прежнюю нерешительность, за только что принятое решение. – Прости за то, что не попробовал раньше. Прости за то, на что решаюсь только сейчас. Но я уверен: всё будет хорошо!