Игры Сердец. Противостояние

Приблизившись, Мистик положил руку на чуть шероховатую поверхность двери и прижался к ней лбом. Голос звучал устало. Он не знал, что именно в этот момент Киара медленно сползает по стене на пол с той стороны, а по щекам у неё текут беззвучные слёзы. Однако он догадывался, что пленнице сейчас несладко. Она попалась, она в плену. Сколько у неё хватит выдержки сопротивляться напору своего похитителя и может ли она рассчитывать на его благородное поведение? Он понимал. Видел, с каким усилием передвигалась Киара, и от этого его сердце наполнялось болью. Он измучил её. А он, после всего случившегося, понятия не имел, как её утешить. Да и примет ли она его утешение? Перевернувшись, Мистик тоже опёрся спиной о дверь и так же как недавно Киара сполз вниз. Перед глазами плыло. Почему-то вспомнился собственный отец и его безуспешные попытки завоевать женщину. Сердце той женщины было отдано другому, а отец, не привыкший действовать лаской, брал своё исключительно силой. Перед мысленным взором возник портрет, на котором рука отца буквально припечатывала сжавшуюся в испуге женщину, давя её авторитетом, страхом и властью…

– Киара, – ещё раз негромко позвал Мистик, надеясь, что она его всё-таки слышит. – Ты спрашивала меня, за что я так ненавижу Арора. Я готов рассказать.

84. Когда ухаживает не тот мужчина

Лишь полюбив душой, а не глазами…

Мы силу чувств, что неподкупны познаём!

Да, мы любуемся красивыми чертами…

Но душу лишь за душу отдаём!

Рашид Алибеков

Из комнаты вырвалась разгневанная фурия. Не ожидавший такого эффекта от своего подарка Мистик ошарашено хлопнул глазами и даже попятился, когда увидел, что эта разгневанная бестия в лице Киары устремилась к нему. Глаза девушки сверкали, распущенные волосы взметнулись за спиной, когда она гибко и стремительно повернулась, захлопывая дверь комнаты, где до сих пор от него пряталась, а нежные губки были сжаты в одну сердитую линию… Мистик залюбовался против воли. Вся хрупкая фигурка Киары была как напряжённая струна, летящая вперёд стрела, умудрившись остаться трепетной и желанной женщиной. В руках его несговорчивая любимая сжимала свёрток, который он передал через слугу минуту назад, и было не похоже, что содержимое этого свёртка её порадовало.

«Чёрт возьми! Кажется, сейчас подарок полетит мне в лицо, повторяя судьбу двух предыдущих…» – невольно подумал он, оценивая ураган, в который превратилась девушка.

Так и было. Не отпуская взглядом, Киара быстро приблизилась. А он мысленно застонал, чувствуя её настрой. О-о, индийские боги! Он любовался ей сквозь разочарование мужчины, который понял, что его дары неугодны. А Киара в своём негодовании не собиралась производить впечатление. Она не играла гнев и вообще не думала, что её, возможно, портят нахмуренные брови. Она просто искренно злилась и с каждым шагом хмурилась всё сильнее, потому что действительно была в ярости. Но – дьявол! – Мистик даже прикрыл глаза, стремясь зафиксировать мгновение: как же она была хороша! Непередаваема в своей естественности. Роскошна и соблазнительна. Не в силах отказать себе в удовольствии, он заворожённо смотрел, растягивая в воображении коротко-длинные секунды, усилием воли делая их ещё длиннее. Вот Киара летит к нему… Изящные ножки легко и невесомо ступают по расписному полу флигеля… Точёная фигурка устремилась вперёд. А аккуратные грудки, обтянутые тканью сальвар камиза… Пожалуй, теперь он оценил изысканную простоту национального наряда. Тонкие пальцы Киары сжимали его подарок, словно это была гадость какая-нибудь. А глаза… Как всегда, выстрел на поражение: переливчатые, манящие, завораживающие множеством эмоций, плещущих в глубине. И целое море расплавленной янтарём злости. Он тонул с головой и не сопротивлялся при этом. Парадоксально, но он был рад видеть её любую, лишь бы видеть. Когда в вечер похищения Киара на два дня закрылась от него в гардеробной, он сходил с ума. Пленница отказывалась от еды, отказывалась говорить с ним, и в комнату допускался только слуга, от которого она брала одну воду. Все подносы наполненные кушаньями: обедами, завтраками, ужинами и фруктами девушка отсылала нетронутыми. Даже к сладостям она осталась равнодушна, а они, между прочим, были самыми необыкновенными; соблазнили бы любую хотя бы попробовать, но только не Киару. Он изводился, не смотря на свою злость, ломал голову, измышляя способы выманивания строптивой красавицы из-за двери, и переживал, что она решила уморить себя голодом.