Игры Сердец (СИ)

А взгляд тем временем неспешно скользил по лицу, ласкал черт, касался легчайшим прикосновением нежного лба малявки, а затем невесомой дорожкой перемещался к соблазнительным бутонам губ, предвкушая их сладость. Он помнил, какие они на вкус: опьянеть можно! Дай ему волю, и он будет целовать их долго, выпьет до дна, не оставив без внимания ни одного сантиметра прекрасного тела Киары и станет любоваться трепещущими в смущении длинными ресницами, которые сейчас так мирно дремали на щечках.

Потаённо вздохнув Рэйтан заправил шёлковый локон за ушко и откинулся на подушки. Киара завозилась во сне, почувствовав его, и он по давней привычке немедленно подгрёб её лёгонькое тело к себе и блаженно прикрыл глаза.

— Киара Шарма Деон Арора, — тихо, но совершенно серьёзно проговорил он. — Я обещаю, что как только мы вернёмся в Чандигарх, ты обязательно переедешь ко мне. Ясно?

Девушка во сне что-то неразборчиво пробормотала и закинула на него свою ногу.

---------------------

Гурдвара — сикхское богослужебное архитектурное сооружение, центр религиозной и социальной жизни сикхской общины

Кали — «чёрная». Богиня в индуизме, олицетворяющая ярость и гнев, разрушительная сторона женской энергии, грозящая существованию мира, поэтому особая тема в мифологии — усмирение Кали. Изображается в виде худой четырёхрукой длинноволосой женщины с голубой кожей

Символ кханда — наиболее значительный символ сикхизма. Изображается чёрным цветом на треугольном желтом Нишан Сахибе, флаге уважения, который вывешивают у дверей храмов, называемых Гурдварос — «дорога к гуру»

48. В поисках брата

— Мистер Униял! Мистер Униял, смотрите!

Голос старика кармишта уже несколько раз пытался привлечь его внимание, достукиваясь до затуманенного сознания. Арджун поморщился. Этот малана успел надоесть ему излишней услужливостью. Он разговаривал с ним постоянно, надоедал, а потому «мистер Униял» периодически отключался, оберегая нервную систему, и медитативно уходил в созерцание белых вершин, нескончаемой чередой проплывающих мимо каравана. Однако в этот раз старик был настойчив.

— Мистер Униял! Господин!

— В чём дело? — Арджун, наконец, соизволил повернуться.

— Вы просили сообщить, когда мы достигнем одной из деревень.

— Да, точно. Хорошо.

Мистер Униял — или «Господин», как торжественно окрестил его старик горец — покосился по сторонам. Утро только начиналось. Повсюду разливалась звонкая прохлада. Она сочеталась с поднимающимися от земли тонкими завитками тумана, а они с малана были уже в пути. Арджун вдохнул полной грудью: бодрящий коктейль горных запахов кружил голову. Недавно проснувшееся солнце светило неярко, слабо; его лучи косо пронзали пространство, освещая долину, а также путались в тумане, подсвечивая его изнутри. Чувство было такое, словно над землёй ползли пушистые облака, вдруг внезапно спустившиеся с неба. А солнечные лучи, когда уставали плутать в тумане, начинали заигрывать с колючими ветками сосен. Качались в них, привлечённые лёгким ветерком, дробились в иголках, распадаясь на более мелкие лучики, и искрились в капельках влаги, повисшей на концах хвойных лап.

Арджун смотрел не мигая. Ему чудилось, будто среди ветвей танцуют золотистые искорки как в глазах у Киары. Бедняга опустил в ладони лицо и потёр его, прогоняя наваждение. Мысли о скинутой за борт девушки ради удовлетворения его глупых амбиций стыдом возвращались в голову уже больше недели. Он поклялся себе найти её и Рэйтана во что бы то ни стало. А когда найдёт — вымолить у обоих прощения. Тогда же он пришёл к выводу, что уйдёт с дороги брата. Это был долг чести. В случае любви Киары Рэйтан оказался удачливее него, а значит, это была его женщина и он, Арджун, не имел права вмешиваться. С самых первых минут не имел. Тем более что вынужденная разлука показала ему, насколько в нём силён голос крови.

Ещё раз взглянув на танцующие в ветвях золотые вспышки, Деон Униял перевёл взгляд на старого маланца. Сегодня был их второй, по-настоящему длительный день путешествия, и он, помня вынужденное время простоя, нещадно подгонял караван в надежде наверстать упущенное. Думал, загонит горцев, но этих старых орлов сам чёрт не брал — шагали неутомимо, будто молоденькие. Первый день их пути, скомканный хаотичным стартом из деревни, а затем долгим спуском по горной тропе и встречей с чужим караваном вышел комом. На всё ушло слишком много драгоценных часов и в итоге они прошли не так много, как ему бы хотелось, зато второй день компенсировал всё. Гружёные необходимым снаряжением для поисковой операции и глиняными статуэтками — дарами для святыни маланцев — ослики прошагали столько, что Арджун ликовал. К обеду они достигли деревеньки Шат. Два ослика отправились в священную рощу, а остальные животные во главе с небольшим отрядом людей повернули к основной цели их путешествия: началу долины Парбати.