Игры сердца (ЛП)

Прежде чем она произнесла что-то еще, что могло бы вывести его из себя, он изогнулся, перекатываясь, меняя их позы, укладывая ее на спину. В то же время он поднял руку и обхватил ее подбородок, его большой палец слегка коснулся ее губ.

— Остановись прямо здесь, дорогая, — мягко приказал он. — Да, признаю, вернувшись домой сегодня вечером, я ощутил то, что ты сказала. Но, вернувшись домой сегодня вечером, я также услышал смех Адрианы, увидел тебя с ней, и мне понравилось то, что я увидел. Я не говорю, что тебе нужно отказаться от таблеток прямо завтра. Я говорю, что знаю, ты хочешь детей, и увидев тебя с Адрианой, я понял, что хочу от тебя детей, поэтому когда ты будешь готова, мы поговорим и все спланируем.

Ее глаза были широко раскрыты, а губы прижались к его большому пальцу, так что он убрал его, пока она говорила:

— Ты хочешь со мной детей?

— Да.

— Значит, ты не просто дашь мне то, что я хочу, ты тоже их хочешь?

Он ухмыльнулся и повторил:

— Да.

Она внимательно посмотрела на него и тихо спросила:

— Уверен?

Он наклонил голову и прошептал ей в губы:

— Ага.

Ее руки заскользили вокруг него, и он почувствовал, как ее губы улыбнулись ему, глаза закрылись.

Он коснулся губами ее губ и приподнял голову на дюйм, она посмотрела ему в глаза и прошептала в ответ:

— Тогда нам нужно все спланировать.

Она хотела ребенка и хотела начать прямо сейчас. Он был не удивлен. Дасти знала, чего хотела, и когда она знала, чего хотела, то прямиком шла к цели.

— Верно, — мягко ответил он. — Но вот в чем дело. Я хочу по больше времени провести вдвоем. Не годы, а всего лишь какое-то время. И я не собираюсь заводить ребенка, если ты не носишь мои кольца и моего имени, чтобы у нашего ребенка было мое имя.

Ее брови сошлись вместе, и она произнесла:

— У нашего ребенка все равно было бы твое имя.

— Я говорю не об этом. Ребенок придет в этот мир, и у нашего ребенка будет мое имя.

Ее брови расслабились, но зубы на секунду прикусили верхнюю губу.

Майк не воспринял это как хороший знак, и он понял, что был прав, когда она заявила:

— Я была, ум… ты говоришь о браке?

Черт побери.

— Э-э… да. Это следующий шаг, Ангел.

Ее лицо смягчилось, и она прошептала:

— Хорошо. Мне нравится.

— Ну, хорошо, — пробормотал Майк, и ее губы дрогнули.

— Но дело в том, что я подумывала сохранить свое имя. Мне оно вроде как нравится, но и в моем бизнесе меня знают под моим именем.

— Меня не волнует, что тебе нужно сделать для себя, для остального мира, для твоего бизнеса. В этом городе, в этом доме и для нашей семьи ты будешь Хейнс.

Ее брови снова сошлись вместе.

— Что?

— Женщины все время используют два имени. Одно для бизнеса, другое для личного и семейного барахла. Тебе нужно остаться Холлидей в бизнесе и в мире, прекрасно. Все, что тебе нужно. В этом доме, в этом городе и с нашей семьей ты Хейнс.

Она выдержала его взгляд, затем тихо сказала:

— Я могла бы так сделать.

Он был рад, так как у нее не было выбора.

Но этого он не сказал.

— Хорошо, — снова пробормотал он.

Она ухмыльнулась.

Затем ее улыбка исчезла, взгляд стал нежным и напряженным, когда она прошептала:

— Ты просишь меня выйти за тебя замуж, милый?

— Нет, я говорю тебе, что к концу этого года ты будешь носить мои кольца, носить мое имя и, возможно, будешь носить моего ребенка.

Ее взгляд был не менее нежным и напряженным, но губы снова дрогнули.

— Итак, ты начал с того, что мы должны все спланировать, но на самом деле ты уже все спланировал сам.

— Да, — согласился он.

И почувствовал, как ее тело начало дрожать рядом с ним.

— У тебя проблемы с моим планом? — спросил он.

Она отрицательно покачала головой и выдавила со смехом:

— Нет.

— Хорошо, — пробормотал Майк.

Она высвободила одну руку из его объятий, скользнув ее по его ширинке, отодвинула резинку штанов и юркнула внутрь, другая рука двигалась вверх по груди, потом обхватила его за шею, она усмехнулась, приподнялась и прикоснулась своими губами к его губам.

Когда она откинулась на подушки, ее пальцы на его шее сжались, и смех исчез из ее глаз, но нежность осталась.

— Я люблю тебя, малыш, — прошептала она.

— Я тоже люблю тебя, Ангел, — прошептал Майк в ответ.

— Теперь мне нужны моя ночнушка и трусики, а тебе нужно забрать Лейлу у Ноу.

Майк кивнул, наклонил голову, поцеловал ее в шею и откатился в сторону. Затем поднял ее ночную рубашку и трусики и протянул ей. Пока она надевала их, он натянул пижамные штаны.

Потом он отправился за своей собакой.

Затем закрыл двойные двери в их спальню, как и каждую ночь, они втроем уснули в кровати за шесть тысяч долларов, которую он, черт побери, ненавидел годами, но последние два месяца чертовски любил.

* * *

Четверг, ранний вечер…

Майк зашел в «Мими» и, к своему удивлению, увидел Одри, сидящую за дальним угловым столиком. Перед ней стояла кружка кофе. Без белого пакета. Никакого кофе для него. Она сидела не у окна, чтобы любому проходившему мимо, было видно, что они пьют кофе.

Он направился прямиком к ней. Она видела, как он приехал, взяла свою сумочку и начала в ней копаться. И когда он подошел, она все еще копалась в своей сумочке.