Игры сердца (ЛП)

Более того, с ними что-то происходило в течение уже нескольких недель. Рис вела себя также, как всегда, но Фин стал другим. Он становился все тише и тише, пока не погрузился в размышления, в еще худшие размышления, чем после смерти отца. Рис отреагировала на его замкнутость, тоже став все тише и тише, более настороженной, нерешительной и неуверенной в себе, такой, какой была, когда я впервые с ней познакомилась. А когда Джерра и Хантер приезжали с детьми к нам в гости, Рис тогда полностью расцвела.

И что бы ни происходило между Фином и Рис, это единственное, что вызывало беспокойство в последний месяц. Остальное все было улажено. Жизнь была хороша.

Нет, жизнь была великолепна.

Теперь это.

Дерьмо.

Взгляд Фина скользнул по мне, и он прорычал:

— Нет, все, бл*дь, совсем не в порядке.

Затем повернулся на каблуках и прошествовал в дом, захлопнув за собой дверь.

Я последовала за ним гораздо медленнее, добралась до кухни и увидела Ронду в углу, ее широко раскрытые глаза смотрели на дверь, ведущую в холл, рука была прижата к горлу.

Ронда собрала все воедино по-рондовски. Она все еще была Рондой, но, по крайней мере, больше не хандрила и не смотрела отсутствующим взглядом. Она стала прежней Рондой, пусть и меланхоличной.

— Ты слышала, что произошло? — спросила я, и ее глаза обратились ко мне.

— Он порвал с ней.

Мои губы приоткрылись, я почувствовала, как сжалось у меня грудь.

Затем слабо выдавила:

— Что?!

— Он… он… они были в гостиной. Они закрыли двери, но я слышала, как кричала Рис. Я не слышала слов Фина, но она продолжала кричать: «Я не могу поверить, что ты бросаешь меня! Я не могу поверить, Фин! Я не могу поверить, что ты бросаешь меня!» снова и снова она так кричала. Я думаю, он пытался заставить ее успокоиться, потому что она крикнула: «Не подходи ко мне!» и убежала.

Мой взгляд переместился на дверной проем, когда я прошептала:

— Как такое могло быть? Они… они…

— Так и должно было случиться, — закончила за меня Ронда шепотом, и мои глаза вернулись к ней, теперь вдвойне шокированные тем, что она взяла себя в руки настолько, чтобы ухватиться за этот очевидный, основополагающий факт, который каждый из нас знал, но в слух никто не говорил.

— Ты знаешь, что гложет его в последнее время? — Спросила я.

Что-то изменилось в выражении ее лица, она тихо ответила:

— Фин мало разговаривает со мной, Дасти. Никогда по-настоящему не любил, а теперь…

Она оборвала себя на полуслове, я бы посочувствовала ей, но у меня не было времени разбираться.

Поэтому двинулась в сторону холла.

— Не надо! — Запричитала Ронда, и я посмотрела на нее.

— Что?

— Не ходи к нему. Оставь его в покое, — сказала она.

— Почему? — Спросила я.

— Он… ну, он очень похож на своего отца. Когда Дэррин злился или у него что-то было в голове, ему нужна была тишина и время. Тебе нужно дать моему мальчику покой и время.

Я изучала пару секунд свою невестку, впервые за долгое-долгое время посмотрев на нее иными глазами.

Может она и плыла по течению, каждую секунду защищаемая Дэррином, всю жизнь.

Может эта хрень проникла внутрь.

И последнее время она доказывала это, посоветовав:

— Иди к Рис. Она была в плохом состоянии. Фин не захочет тебя видеть, но ты нужна Рис.

Эта хрень проникла в Ронду. Определенно.

Приятно было это знать.

Я кивнула и быстро направилась назад, вышла за дверь, сбежала по ступенькам и продолжала бежать трусцой по полю, через задние ворота, по двору и в дверь. Лейла не встречала меня у порога, и я поняла почему, пройдя через дом, оказалась на верхней площадке лестницы. Там я и увидела Лейлу, взволнованно гавкающую перед закрытой дверью Рис, из которой раздавались рыдания, Ноу стоял в коридоре с гитарой в руке, с бледным лицом, с широко раскрытыми глазами, с застывшим беспокойством на лице.

— Что происходит? — прошептал он. — Она пронеслась вихрем, хлопнув дверью, рыдая. Лейла в шоке.

Достаточно было одного взгляда на его лицо, чтобы понять, что Ноу тоже был в шоке.

— Твой отец все еще в спортзале? — На ходу спросила я.

— Насколько я знаю, его здесь нет, — ответил Нет.

Я не знала, хорошо это или плохо. Майк ушел некоторое время назад и может вернуться в любое время.

Но необходимо было сделать то, что я собиралась сделать.

— Хорошо, отведи Лейлу подальше от двери, я хочу войти к ней, — сказала я ему.

— Что происходит? — Спросил Ноу еще раз.

Я выдержала его обеспокоенный взгляд и прошептала:

— Все потом, милый, мне нужно поговорить с твоей сестрой.

Ноу изучил несколько секунд выражение моего лица, затем кивнул, наклонился, ухватил Лейлу за ошейник.

Я дважды постучала, крикнул:

— Риси, милая, я войду, — а потом вошла.

Она лежала спиной к изголовью, задницей на кровати, сжимая подушка поднятыми коленями, крепко обхватив себя за икры, ее красное мокрое лицо оторвалось от подушки.

— Уходи, Дасти, — тихо произнесла она с запинкой, дрожа всем телом. — Пожалуйста, просто уйди.

Боже, достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что у девочки разбито сердца, я поняла это, потому что она была так убита горем, что мое сердце разрывалось при одном взгляде на нее.

— Милая, что случилось?