Игры сердца (ЛП)

— Чему я не рада, что ты показал мне нечто удивительное, а потом сразу же забрал. Меня так же тошнит от мужчин, которые вот так играют со мной, играют в игры с моим сердцем. Поэтому последнее, Майк, я очень, очень не рада, что после стольких десятилетий, когда я очень хорошо думала о тебе и переживала, ты оказался таким человеком.

Затем я повернулась, швырнув в него чертовые дневники с подростковой тоской и бредом, написанные мной двадцать лет назад на своем диване, направившись на выход, чтобы побыстрее убраться отсюда.

Я не успела, Майк схватил меня за плечо, когда я пыталась пройти мимо него.

Моя голова откинулась назад, и я прошипела:

— Убери от меня свою руку.

— Ты все сказала, Ангел, я заслужил, теперь дай мне шанс объясниться.

— Убери от меня свою руку.

Он мягко притянул меня к себе и наклонил голову ближе, прошептав:

— Дай мне шанс объясниться.

Я уставилась на него.

Боже, как бы я хотела, чтобы он не был таким красивым.

— Убери от меня свою руку.

— Дорогая, дай мне шанс…

Я поднялась на цыпочки и прямо к его лицу, закричала:

— Убери от меня свою руку!

Я не стала ждать, выдернула свою руку, сделала два быстрых шага мимо него, затем развернулась.

— Больше нет шансов, Майк, это, — я указала на дневники, — третий промах.

Потом выбежала из его дома.

К счастью, он не последовал за мной.

И, к счастью, я благополучно добралась домой, хотя моя видимость была ограничена слезами, я выплакала свои чертовые глаза.

* * *

Суббота, 9:36 вечера.

Майк стоял на холоде на балконе своей спальни, глядя на освещенную ферму Холлидей, видневшуюся не так далеко, прижимая телефон к уху.

Неудивительно, что его переключили на голосовую почту.

— Дорогая, не улетай, не позвонив мне. Мне есть что сказать. Я встречусь с тобой, где ты скажешь. Но нам нужно поговорить, Дасти. Прошу тебя, дорогая, не улетай, не повидавшись со мной.

Он отнял телефон от уха, нажал кнопку отключения и продолжил смотреть в холодную темноту.

Затем положил телефон на перила балкона, взял стакан с бурбоном, также стоявший на перилах, поднял его и выпил залпом.

Затем поставил стакан на перила и снова перевел взгляд на ферму.

— Бл*дь, я просто, мать твою, мудак, — прошептал он.

Затем схватил свой телефон и стакан, развернулся и вошел обратно в дом, чтобы налить еще бурбона.

* * *

Вторник, 9:49 утра.

Я села в самолет с белой коробкой, наполненной свежими пончиками «Хиллигосс» для Джерры и Хантера.

Я сама сдала свою арендованную машину.

Не оглядываясь назад, прошла через таможню.

И после того, как самолет выровнялся, подумала, что мне не терпится оказаться дома в Техасе.

6

Раненая птица

Держа ручки корзины, наполненной сложенной чистой одеждой, Кларисса вышла из двери под лестницей, которая вела из подвала в гостиную. Когда она вышла, то увидела Ноу, растянувшегося на диване и смотрящего телевизор, его рука находилась в пакете с попкорном из микроволновки.

Его взгляд остановился на ней, опустился на одежду в корзине, он ухмыльнулся своей дразнящей улыбкой, и она поняла, что он собирается сказать нечто, чтобы вывести ее из себя.

— Каешься или отрабатываешь карманные расходы, которые задолжала папе?

Она остановилась и уставилась на брата.

Ни то и не другое.

С папой что-то было не так. Она не знала, что именно, но что бы это ни было, Клариссе не нравилось. С тех пор как они вернулись домой от мамы в прошлое воскресенье, он выглядел или грустным, или злым. Она не могла точно определить каким, было странно похоже на сочетание того и другого. Что было еще более странно, он не злился ни на нее, ни на Ноу, он просто злился. И Кларисса подумала, очень похоже, будто он злился сам на себя.

Клариссе не нравилось, когда отец злился на нее. Что ей действительно нравилось, когда он злился, он сразу же говорил об этом, объяснял причину и назначал наказание, и они двигались дальше. А сейчас все было похоже на маму, которая могла месяцами терпеть то, что ей не нравилось. Кларисса полагала, что мама может терпеть даже в течение многих лет. Потом мама внезапно взрывалась, когда этого меньше всего ожидали, и ее взрыв всегда выглядел некрасиво. Она взрывалась не только с Клариссой и Ноу. Когда они все жили вместе, она постоянно так поступала с их отцом.

Если бы их отец злился на кого-то из них, он бы обязательно сказал. А он молчал. И поскольку Кларисса не могла поговорить с ним, что его беспокоило, она решила сделать нечто лучшее.

Она решила ему помогать.

В понедельник отец взял дело, означавшее сверхурочную работу. Последние три дня он возвращался домой не раньше девяти вечера. Как-то они были уже в постели, когда он вернулся домой, и она узнала, что он вернулся домой, только потому, что он вошел и поцеловал ее в висок, как всегда делал, когда возвращался домой поздно.

А поскольку папа так много работал и был чем-то серьезно расстроен, кто-то должен был присматривать за домом.

При этой мысли ее взгляд на брата стал свирепым, и она язвительно заметила:

— Ты мог бы помочь.

Его брови взлетели вверх.

— С чем?

— На этой неделе твоя очередь пылесосить, — напомнила она ему.